Грязная жизнь
Шрифт:
— Ты, чертов идиот, просто позволил ему уйти? — Это заставило меня остановиться перед тем, как я добрался до кабинета шефа. Я не могу узнать голос. Я не знаю этого человека. — Ты совсем не понимаешь, кому позволил сбежать? Информация, которой мог располагать этот парень, была бы бесценна. А вы чем занимаетесь? Издеваетесь над ним! — резкий выдох. — Господи Иисусе, мать твою!
Шеф устало отвечает:
— Это были издевки. Я думал, это факт. — Он делает паузу, прежде чем добавить: — Никогда еще никто не покидал тюремную камеру. Откуда мне было
Раздается насмешливый звук.
— Ну, не знаю, Петерсон. Может быть, потому… — его голос поднимается до крика, — …что он, бл*дь, сказал тебе, что сделает это!
— Черт, Итан, они все треплют языком. Это первый раз, когда действительно кто-то сделал. Я не знал, что так произойдет.
Итан, кто бы это ни был, мягко понижает голос.
— Ты даже понятия не имеешь, что натворил. Полетят головы, начиная с твоей.
На долю секунды я подумываю о том, чтобы уйти назло шефу. Всего за долю секунды я вспоминаю женщину-ангела с длинными каштановыми волосами и улыбающимися глазами, и мое желание вернуться к ней, мой порыв быстро угасает.
Взявшись за ручку, я поворачиваю ее и вхожу в кабинет, выпрямляясь во весь рост, отчего мое появление производит впечатление.
Оба мужчины поворачиваются ко мне и молча смотрят. Проходит целая минута, а они не произносит ни слова. Шеф пристально смотрит на меня, смущенно моргая, словно я мираж, который вот-вот исчезнет.
Я делаю шаг вперед и сажусь на один из мягких стульев для гостей в кабинете шефа, прежде чем поднести кофе к губам и заговорить, чтобы поднять настроение:
— Я бы принес вам кофе, шеф. — Я делаю глоток. — Если бы конечно я захотел сделать это.
В тот самый момент, когда он взрывается, я вижу это. И это заставляет меня рассмеяться себе под нос.
Его лицо становится ярко-красным, а вены на шее вздуваются, когда он закрывает за мной дверь кабинета. Как только дверь закрывается, он отпускает ее.
— Где ты был? Мы заключили сделку. Ты помогаешь мне, а я делаю все, что могу, чтобы помочь тебе. Ты не можешь просто так уходить!
Мое плечо дергается в яростном движении.
— Это ваша политика, не моя. Кроме того, ты должен знать, что я не следую правилам. — Мой взгляд скрывает капюшон. — Я их создаю.
Это не успокаивает его ярость.
— Черт побери, сукин ты сын!
Шеф бросается на меня, в его глазах пылает ярость, но другой человек в комнате кладет ему на плечо твердую руку, чтобы остановить его. Тяжело дыша, шеф останавливается, прежде чем сменить направление, садится за стол и нервно разминает руки, намекая, что ему нужно выпустить пар.
Я смотрю на другого мужчину, прежде чем вздернуть подбородок и пробормотать:
— А ты кто такой, черт возьми?
Мужчина смотрит на меня долгим, мрачным взглядом, а потом в уголках его глаз появляются морщинки, и я не могу избавиться от ощущения, что он сдерживает смех. Держа в руках четкую власть, одетый в темно-серый костюм с простой белой рубашкой и черным галстуком, с аккуратно
Ладно, хорошо, это именно его вина. Все его присутствие буквально кричит: «Я большая шишка», и, черт возьми, в комнате может находиться только один властный ублюдок.
Мужчина выглядит вполне подтянутым для своего возраста, протягивает мне руку.
Пфф. Дилетант.
Я не протягиваю ему в ответ. Я просто выдерживаю его взгляд, не моргая.
Он опускает руку, и легкая улыбка растягивает его губы.
— Мистер Фалько, меня зовут Итан Блэк.
Еще глоток теплого кофе.
— И что это что-то значит для меня, папаша?
Итан Блэк наклоняет голову набок.
— Нет. Нет, если, конечно, ты не из ФБР.
ФБР?
Я поворачиваюсь к шефу, который не может заставить себя встретиться со мной взглядом. И этот простой жест заставляет меня понять всю враждебную обстановку. Я поднимаюсь на ноги, сжимая руки в кулаки, и говорю:
— Ты лживый кусок дерьма.
Услышав мое обвинение, шеф поднимается на ноги стула.
— Я не лгал.
В пылу ссоры, мы начинаем кричать друг на друга, как школьники.
— Ты, бл*дь, связался не с тем парнем, кто будет слушать дерьмо…
— Мы ведем переговоры, Твитч…
— С чертовым ФБР? Если ты планируешь подставить меня, то я клянусь…
— Я тебя не подставляю, неврастеник. Я пытаюсь помочь тебе!
— Да пошел ты! Нах*й ФБР. Я ухожу.
Я уже выхожу за дверь, когда Итан Блэк открывает рот и спокойно заявляет:
— Сядьте, Мистер Фалько, или я клянусь вам, что ваш умный маленький мальчик никогда не встретится со своим отцом, потому что его папочка проведет остаток своей жизни за решеткой в тюрьме строгого режима.
Я так быстро разворачиваюсь с единственным намерением в мыслях, но эмоции, что затопляют меня, не позволяют сосредоточиться на ударе, что делает меня невнимательным, и он не достигает своей цели. Покраснев, я смотрю, как Итан Блэк игнорирует мое нападение, всего лишь взмахом руки. Он садится на стул, который я занимал ранее, и начинает говорить:
— ЭйДжей, не так ли? По-видимому, его воспитательница в детском саду говорит, что он лучший в классе и чертовски смышленый мальчуган.
Мои ноги застывают на месте, я стою, тяжело дыша, мой гнев равномерно пульсирует в моих венах.
— Не смей. — Единственное слово, что вырывается из моего рта, произнесенное с жаром, буквально обжигает.
Шеф, успокоившись в течение этого времени начинает говорить:
— Твитч…
— Бл*дь, не произноси ни слова, старик, я еле сдерживаюсь…
Видимо, его, шефа, тоже все достало.
— Если ты заткнешься и хоть на минуту прислушаешься, я смогу объяснить, почему начальник штаба и специальный советник ФБР стоит сейчас здесь, в этой комнате, и почему на тебя не надели наручники.