Грязная жизнь
Шрифт:
Мои глаза стали настолько сухими, что даже моргание даётся с тяжким трудом. Но я не смею плакать, проливать ни единой слезинки, как бы ни жаждала их освобождения.
Моё сердце велит мне обуздать боль, которую я чувствую, обуздать и использовать её.
Что я и планирую.
Юлий входит в спальню. Я знаю это, потому что до сих пор слышу его твёрдые шаги, когда он доходит до кровати. Мои глаза закрываются, когда я наклоняюсь над раковиной, крепко держась за края, пока мои пальцы не побелеют. Я глубоко дышу, пытаясь понять,
Вито Гамбино хочет, чтобы я умерла. Джио хочет ребёнка, которого я никогда не носила.
Джио хладнокровно убил Мигеля и, на мой взгляд, око за око было выплачено. Мне больше не нужно было умирать. Мой брат занял моё место. Его жизнь была намного дороже моей.
Юлий встал у открытой двери ванной. Я чувствую его взгляд на себе, но отказываюсь смотреть на него. Если я это сделаю, то моя скорбь выльется из моих глаз, польётся по щекам, а вместе с ней и моя ярость.
— Малышка, — говорит Юлий этим мягким, хриплым, экспрессивным голосом, и мой желудок неистово бурлит.
— Они сломали меня. Он убил моего брата и теперь ему нужна моя сестра, Юлий, — холодно бормочу я, — Ей тринадцать лет.
Мои глаза открываются, но вместо того, чтобы смотреть на него снизу-вверх, я гляжу на собственное отражение.
— Тринадцать. — Я медленно качаю головой. — Он не получит её. Я не позволю ему забрать её.
— Хорошо, — заявляет он.
— Она всего лишь маленькая девочка.
— Да, — признаёт он.
— Он хочет сломать её. Сделать ей больно. Украсть её невинность. Погрузить её в такую же тьму, как и меня.
Юлий выпрямляется.
— Этого не случится.
Меня охватывает разочарование, когда я признаю:
— Мне нужно что-нибудь сделать. Я не знаю, как дальше быть. Я даже не могу придумать, что делать, с чего начать.
Мой голос слабеет, когда я бормочу:
— Я хочу убить его, но как… — Я сбиваюсь.
Когда собираюсь с мыслями, говорю решительно:
— Как вы планируете убийство?
Спустя долгие минуты тишины, Юлий тихо произносит:
— Пойдём со мной.
Это не вопрос, потому что он знает, что спрашивать не нужно. Конечно, я пойду с ним. Я буду слепо следовать за Юлием куда угодно.
— Куда?
— Недалеко.
Сунув руку в карман, он вытаскивает ключи от машины, крепко сжимая их в ладони.
Мне нужно подумать, но я слишком взвинчена. Какое-то скучное, неинтересное дело, например поездка, может очистить мне голову.
— А когда мы вернёмся, ты мне поможешь? Составим план?
Он смотрит на меня, не двигаясь, прежде чем сказать:
— Ты и я, малышка.
И это те слова, которые мне необходимо было услышать. Эти слова — обещание. Юлий поможет мне, поможет избавить мою жизнь от паразитов из семейства Гамбино.
Мы сделаем это вместе. Грядёт буря.
В жизни мало истин.
Солнце всегда встаёт на рассвете и садится вечером.
Мы
И, наконец, мы все истекаем кровью.
Это прописные истины, но у меня есть оговорки. Я до смерти хочу перерезать горло Джио Гамбино, чтобы увидеть, какого цвета кровь у зла.
В этот самый момент, хотя я держу свои беспорядочные эмоции при себе, моё разбитое сердце нуждается в Юлие больше, чем он когда-либо мог знать. Так что мы прокатимся, просто чтобы я могла быть рядом с ним, и там, где мне больше всего комфортно.
На его стороне.
Мы подходим к безупречно белому зданию, и хотя сейчас ранний утренний час, свет включён, и я вижу, как люди ходят сквозь освещённые окна.
Я смотрю на Юлия, который паркуется на улице.
— Что это за место?
Он долго моргает, прежде чем заговорить, и когда начинает отвечать, у меня замирает сердце:
— Получил сообщение от Фалько, когда мы были у Тони.
Проведя кончиком пальца по кожаному рулю, он признаётся с неохотой:
— Попросил его позвонить твоему брату, чтобы дать ему знать, что ты в безопасности.
Моё ледяное сердце немного оттаивает. Этот прекрасный мужчина мой.
— Фалько сказал, что Мигель обыскал дом после твоего ухода. Сказал, что сейф был открыт.
Что?
Юлий продолжил:
— Сказал мне, что Мигель прислал ему кое-что из того, что он нашел в качестве страховки. Джио следил за ним, думая, что ты с ним свяжешься. Отправил Фалько диски, сотни дисков, с датой и временем.
Я немного сбита с толку. Единственный сейф, о котором я знала, я опустошила при побеге.
Я нахмурила в недоумении брови.
— Что там?
Юлий слегка пожал плечами.
— Фалько не может их открыть. Файлы зашифрованы. Он открыл один, но он запросил пароль. Он ничего не ввёл. Десять секунд спустя компьютер сгорел. Мёртв.
— Я не понимаю.
— Файлы защищены, — осторожно заявляет Юлий. — Я предполагаю, что всё, что на них, важно.
— Хорошо, — бормочу я про себя, прежде чем долго и протяжно спросить, — и мы здесь, потому что?..
— Браден Келли. Ирландский мафиози. В настоящее время освобождён условно-досрочно. — Он бросает на меня многозначительный взгляд. — Компьютерный гений.
— Ты думаешь, он сможет разгадать, что это за файлы. — Дайте угадаю. — Он должен тебе?
Юлий качает головой.
— Нет, но если он выживет, я буду у него в долгу.
Моя грудь болит от тонкой красоты этих слов.
Я выросла в тени закона и знаю, что значит для мужчины быть в долгу. Это никогда не легкомысленно или неважно. Ты не даёшь обязательств, если не собираешься их исполнить, потому что, если ты этого не сделаешь, то умрёшь. Проблема в том, что никогда не знаешь, что тебе придется делать в результате. Быть кому-то обязанным безоговорочно — тревожно.