Грязная жизнь
Шрифт:
Моё ледяное сердце начинает оттаивать, моё чувство потери растворяется от напоминания того, что я получила в Юлие.
Юлий готов все сделать за меня. Он даже не ставит под сомнение это, как будто и ежу понятно, словно я достойна всех последствий.
Теплота, которая поглощает меня, успокаивает, и чувства, которые я никогда не осмеливалась ощущать, выходят наружу, зажигая бесплодный костёр в моём сердце. Они вспыхивают, затем превращаются в мерцающее маленькое пламя и через мгновение становятся пожаром, который даже боги сочтут достойным.
Я
Скрепя сердце.
Понимание этого факта довольно поражает. После Дино я никогда не считала себя настолько глупой, чтобы влюбиться. Не говоря уже о таком человеке, как Юлий.
Тем не менее, это произошло.
Я определённо не настолько глупа, чтобы верить, что Юлий когда-нибудь по-настоящему полюбит меня. Но я была бы слепа, если бы не видела, как он на меня смотрит. Возможно, он никогда не будет любить меня всей душой, но я ему нравлюсь, очень, и я приму это. Любовь заставляет делать людей непредсказуемые и глупые поступки. Наш брак оставит меня довольной, удовлетворённой. Да. Я вижу, что мне будет комфортно в паре, когда мы с партнёром тянемся друг к другу, жаждем компанию друг друга и смешим друг друга. Сочту за дополнительное преимущество то, что меня через день не бьют.
Юлий выходит из машины и идёт к моей двери, открывает её и помогает мне выйти. Проверяя почву, я надавливаю на пятки и могу сказать, что более чем удивлена, когда всё, что чувствую — это лёгкое пощипывание, которое вполне терпимо. Я пытаюсь взять его за руку, но он отстраняется. И, ауч, это ранит.
— Господи. — Юлий громко вздыхает при виде моей очевидной реакции, засовывая руки в карманы. — Не смотри так на меня, Ана. В наших же интересах сделать так, чтобы Келли думал, что мы просто работаем вместе.
Конечно, Юлий прав, и когда он дёргает головой в сторону здания и начинает идти, я следую за ним, отставая, показывая этим молчаливый протест.
Приёмная пуста, и белые флуоресцентные лампы, отражающиеся на безупречно белых стенах, режут мне глаза. Деревянная дверь за стойкой регистрации так и манит, и я предполагаю, что мы собираемся в неё войти, но Юлий подходит к неприметной белой двери слева, нажимает на кнопку сбоку от неё и ждёт.
Динамик, которого я не вижу, визжит, а затем гудит, заставляя меня вздрогнуть от пронзительного звука. Грубый мужчина спрашивает:
— Да, чего ты хочешь?
Юлий открывает рот и громко задаёт вопрос в невидимый микрофон:
— Браден Келли здесь?
Треск и гудение.
— Кто интересуется?
— Юлий Картер.
Затем динамик искажённым голосом объявляет:
— Что ж, бл*дь.
Дверь трещит, потом где-то за ней раздаётся громкий звонок. Слышимый щелчок даёт понять, что она уже не заперта, и непритязательная дверь открывается, показывая рыжеволосого мужчину за тридцать с рыжей бородой. Его глаза светлы и окружены морщинами от смеха, он ухмыляется Юлию, показывая ослепляющую белую улыбку.
— На самом деле, бл*дь.
Вытянув руку, он берёт ладонь, которую Юлий ещё не протянул, и грубо её трясёт. У него
— Картер, войди, а? Я должен вернуться, пока меня не уволили.
Мы с Юлием следуем за ним внутрь и быстро идём по вытянутому холлу, торопясь, чтобы не отставать от человека, который, я предполагаю, и есть Браден Келли.
Юлий кажется удивлён.
— Разве это место не принадлежит твоей семье?
Келли бросает ему ухмылку.
— О, да. И поверь мне, они используют любой предлог, чтобы избавиться от меня. Скажи, что я чёртов псих.
Он переводит взгляд с Юлия на меня и поддерживает свой ритм с лёгкостью.
— Однажды, ты вырезал глаз ножом для писем… — Он качает головой и громко щёлкает языком. — Это было кроваво.
Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах. Он довольно забавный.
То, что эти люди — хладнокровные убийцы, не означает, что у них нет определённого обаяния, и Браден Келли источает его. Мы приближаемся к двери в конце коридора, и Браден распахивает её, чтобы показать двух других мужчин, сидящих за столом, которые обернулись, чтобы посмотреть на нас. Один из них стоит, высокий мужчина с золотисто-каштановыми волосами, достаточно длинными, чтобы заправлять за уши. Когда он видит Юлия, его челюсть напрягается. И хотя он явно недоволен тем, что мы здесь, он показывает своё уважение одним кивком.
— Картер. Как дела?
Юлий склоняет голову в знак уважения.
— Коннор.
Человек, который продолжает сидеть на своём месте, кажется, безразличен к нашему присутствию. Он ниже Брадена, крупнее Коннора, его длинные волосы собраны в низкий хвост. Он откидывается на спинку стула, жуя ручку, но его глаза улыбаются.
— Юлий. Зачем такой замечательный человек, как ты, навещает Келли рано утром? Не желаешь замарать свои красивые волосы?
Браден смеётся от души.
— О да, Шейн, ни в этих дорогих туфлях.
Мой желудок сжимается от оскорблений, которые они кидают. Я имею в виду, они в себе?
Им жить надоело?
Коннор усмехается над подколками своего брата.
— Нет, ребята.
Он показывает на меня подбородком.
— Смотри, а? Он пришёл с подарками.
Он подмигивает мне, и я, не слишком долго думая, иду к нему, не останавливаясь, пока мы не соприкасаемся нос к носу, и обращаюсь к своей внутренней Линг. Мне нужно это сделать, потому что я уверена, что такие мужчины сочтут присутствие кроткой женщины, работающей с Юлием, подозрительным.
Я смотрю на него и улыбаюсь, соблазнительно хлопая ресницами. Он слишком увлечен, чтобы заметить, как моя рука продвигается. Его удивлённый крик, когда мои пальцы хватают его член — это всё, что нужно. Моя улыбка остаётся, когда я резко сжимаю его, прежде чем отпустить. Не теряя зрительного контакта, возвращаюсь к Юлию и слышу смех Шейна и Брадена, пока Коннор шипит, сжимая свой член сквозь джинсы.
Браден толкает Коннора плечом.
— Надеюсь, тебе нравятся твои подарочки с зубками.