Грязные Боги
Шрифт:
Он свирепо посмотрел на меня, подойдя так близко, что я вздрогнула.
— Я не трахал ее глазами. Есть только один человек, которого я хочу трахнуть — или трахнуть вообще — и она стоит прямо передо мной.
Его слова поразили меня, и я уставилась на него, желая казаться сильной и злой.
Но он потряс меня до глубины души. Я чувствовала себя беззащитной. Как будто я только что выложила ему все свои эмоции. Что меня это волнует, наверное, больше, чем его. Словно я показала ему свое подбрюшье, и он вонзит свои когти
Я не принадлежала к этим людям. Натаниэль должен встречаться с кем-то вроде Осы. Девушкой, которой я никогда не стану. Я всегда буду носить свое прошлое с собой. Я никогда не буду чопорной, правильной и с голубой кровью.
Никто из нас не произнес ни слова, и я опустила глаза, уставшая, сердитая, грустная и смущенная.
— Я ухожу.
— Тогда я провожу тебя, — заявил он.
Я не сопротивлялась ему, и пока мы шли по пляжу, я чувствовала, что должна была сказать девочкам, что ухожу.
— Я не думала, что увижу тебя или других парней сегодня, — сказала я, пиная песок.
Он приподнял бровь.
— Ты ведь понимаешь, что это дом Джеймса?
Мои глаза расширились.
— Это его дом?
Он рассмеялся.
— Его отец не разозлится? Он разрушает дом! И дерется в состоянии алкогольного опьянения.
— Джеймс пристрастился к острым ощущениям. Его отец разозлится, но он сделает ремонт. Это происходит каждый раз, когда Джеймс злится на своего отца. Он устраивает вечеринки и разрушает дом, — объяснил Натаниэль.
— Ха, — прошептала я. Я и представить не могла, что можно так жить. Быть таким разрушительным, таким диким и безответственным. Я посмотрела на Натаниэля в тени. — На мгновение мне показалось, что ты его ударишь.
Его голубые глаза встретились с моими, и он потер подбородок, глядя вперед.
— Жизнь на десять процентов состоит из того, что с тобой происходит, на девяносто процентов из того, как ты на это реагируешь. Я решил не вступать в бой.
Я наблюдала за ним, на его лице застыло то выражение, которое он надевал во время наших дебатов. Скрывая себя. Он сжал руки в кулаки, а затем разжал, согнув пальцы. Как будто он хотел нанести ответный удар Тэтчеру.
То, что он был спокоен и думал, прежде чем броситься в бой, заставляло мое сердце забиться быстрее. Каким-то образом он продолжал становиться более привлекательным, чем раньше.
— Ты исключил Тэтчера из своего тайного клуба?
Он посмотрел на меня и, помолчав, вздохнул.
— Да. Я не потерплю такого человека.
Я покачнулась, укутываясь в свитер.
— Ты такой…босс?
Он рассмеялся.
— Нет, но я знаю, что другие члены поддержат меня в этом решении. Особенно Гейб, Арсен и Джеймс.
Я вертела в руках подвеску, открывая и закрывая рот.
— Выкладывай, — бросил он с вызовом, сверкнув глазами.
Я сердито перевела на него взгляд и склонила голову, глядя себе под ноги, пока
— Тебе не нужно было влезать.
Он коснулся моей руки, и я остановилась рядом с ним.
— Это ты так меня благодаришь?
Я замялась и медленно кивнула, но меня грызло другое.
— Я думала, ты не вернешься до понедельника.
Он опустил голову и шагнул ближе, его тело коснулось моего. Глаза нашли мои.
— Я прилетел несколько часов назад. Когда я отправился на поиски тебя, мне сказали, что ты на вечеринке.
— Ты искал меня?
Он кивнул и открыл рот, но звук взрывающегося над головой салюта отвлек наше внимание. Я посмотрела на синие и красные огни ночного неба.
Повернувшись, чтобы улыбнуться Натаниэлю, я заметила, что он уже наблюдает за мной. Он смотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание.
Так, как никто никогда не смотрел на меня.
— Что?
Я закрыла рот, как только это грубое слово вырвалось у меня. Знаю, как это прозвучало: защищаясь, и я не хотела, чтобы он думал, что мне нужно защищаться от него.
Он мягко улыбнулся. Расстегнув пуговицу пиджака, он опустился, его руки растворились в белом песке.
— Садись, — сказал он, указывая на место рядом с собой.
Я закусила губу и оглянулась на домашнюю вечеринку, такую яркую, такую громкую и далекую. А потом снова посмотрела на него. Почти светящаяся в темноте, его улыбка слабая и смертельная, глаза темные сферы силы и разума.
Я уселась и смотрела на волны, накатывающие на пляж в нескольких метрах от меня, разбиваясь и отступая. Как и я. Я бы разбилась и отступила. Я узнала с юных лет, что люди уходят. Самые важные для меня люди всегда исчезали, и мне лучше было уйти до того, как они исчезнут.
— Чем ты занимался в городе? — спросила я после минуты уютного молчания.
Он откинулся назад и перевел свой напряженный взгляд на меня.
— Навещал отца. Мои родители расходятся во мнениях относительно моего будущего.
Я выпрямилась.
— Твоего будущего?
Он медленно выдохнул, его грудь расширилась так, что ткань рубашки плотно обтянула его спортивную фигуру.
— Да. Моя мать хочет, чтобы я взял на себя гостиничный бизнес ее семьи. Мой отец, чтобы я пошел по его стопам и стал мэром Бостона.
Я хмыкнула, перенося вес тела на ладони за спиной.
Он нахмурился.
— Что означал этот «хмм»?
Я перекинула волосы через плечо и улыбнулась.
— Натаниэль Рэдклифф, которого я знаю, не позволит никому решать его будущее вместо него.
Он провел подушечкой большого пальца по нижней губе, изучая меня взглядом, сияющим интеллектом.
— А что насчет твоего прошлого, Джульетта?
Я напряглась, глядя на свою обувь, покрытую песчинками. Я убрала их, но все еще чувствовала трение песка о подошвы ног.