ГСВГ, сержант
Шрифт:
– Какой ты смешной, увольнительная это увольнительная! Вон даже салабоны ушли, а вчера была прогулка только до танцев. А сейчас можно поехать хоть куда, даже на поезде.
– Но ведь в увольнительной написано, прибыть в девять часов, а сейчас уже четыре.
– не сдавался я.
– Пять часов, но мои, да пацаны? Гуляем!
Я не пошёл с ними, Ольга сегодня занята. Рыжая ждёт в пятницу, а просто ходить по улицам пять часов мне не захотелось. Старшина увидив меня поинтересовался.
– Ты в увольнение пойдёшь?
– Нет. Я здесь позанимаюсь, а после ужина в спорт городок схожу,- ответил я.
– Проведи вечернию проверку, а то мне сидеть не охото, - попросил наш старшина.
–
– Казаченко. С ним Волошкеевич. Толя парень шебушной, не учудил бы чего. Вот горя хапнет кто-то с ним.
Я махнул рукой ему рукой.
– Иди домой, всё будет хорошо.
И не дожидаясь ответа прапорщика, взяв самоучитель пошел заниматься в ленинскую комнату.
Дело шло к ужину и я решил закончить, потому как в голову ну просто уже не лезло ничего. В это время в коридоре раздались громкие крики и чуть ли не мат.
Очень не кстати, совсем даже и не чуть, звучал русский мат со среднеазиатских акцентом. В нашей роте не было беженцев из южных республик средней Азии, по этому мне стало интересно, что там происходит. Я высунул голову в коридор и очумел. По середине коридора стоял солдат и в руке у него был штык нож, которым он тыкал в сторону Волошкеевича и Казаченко. Те свои штыки так же держали в руках, но ими не тыкали в сторону бойца который заливался соловьем.
– Я сказал ключи давать, да. Иначе мамой клянусь, вам утра не жить. Что молчать хотим, ключи давать.
Если честно, я охренел от увиденного. Парень мотал штыком и подойти к нему спереди было сложно, а меня он не видел, можно по пробовать. Я подхватил швабру, что почему то стояла в ленинской комнате, и стараюсь как можно тише, вышел в коридор. Парни увидев меня немного задергались, пришлось приложить палец к губам. Я подошёл к солдату близко, а он продолжал орать.
"Обкуренный"- подумал я в тот момент, потому как Казаченко и Волошкеевич таращились на меня как на приведение, по моему они перестали обращать внимание на парня, а ему стало обидно и он пошёл на них. Я бросил швабру в сторону, та с грохотом упала, парень остановился и по пытался сфокусировать взгляд. Я же очутился в плотную к нему и нежно его приобнял, одной рукой захватил его руку со штык-ножом, второй приподнял его, готовый бросить его при первой опасности. Парни не растерялись, бросились вперёд и попытались вырвать штык-нож у нападавшего, но он держал его крепко. Тогда Волошкеевич врезал ему кулаком в солнечное сплетение. От удара мы с ним чуть не упали. Я попятился, но нас удержал Казаченко, парень забился в судороге, пытаясь сдаться от боли в груди и выпустил наконец-то штык-нож. После этого и я его опустил на пол снял с него ремень и заломав ему руки на зад, стянул их в районе локтей. Парень затих и не шевелился.
– Ты его часом не убил?
– спросил Казаченко, пялясь на Волошкеевича.
– А чего я, я не сильно, - начал оправдываться тот.
– Парни, не о том думаете, дышит он. Звоните дежурному по части, - скомандовал я.
– Он телефон оборвал, - пожаловался Волошкеевич.
– Как зашёл так сразу и обрезал провод.
– Блин, мужики, вы как не связисты. Чему вас учат здесь?
– глядя на их беспомощность воскликнул я.
Раскладной нож не найдя место в моих вещах всё ещё лежал в кармане. Я вытащил его. Вот и пришло время испытать тебя дружок. Разрезал вдоль места повреждения оба конца, вытащил изолированные жилы и двумя движениями снял с них изоляцию. Провод оказался совсем не провод, на ниточной основе нанесено фольгированное покрытие, являющееся проводящим слоем. Такое решение даёт лёгкость, гибкость, а вот с ремонтность дело плохо, потому как легче провод поменять чем скрутить эти нитки. Но мы это уже проходили и обычно просто скручивали
– Дежурный по части майор Филимонов, - раздался ленивый голос зам. полита в трубке, после пятого гудка.
– Здравие желаю товарищ майор. Докладывает сержант Бывальцев. У нас в роте ЧП. Нападение на дежурного по роте и дневального. Нападавший...
– Что?
– взревела трубка, вся лень и благодушие из голоса улетело моментально.
– Я говорю, нападение на дежурного по роте, всё живы. Нападавший задержан, нам бы кого из офицеров нашей роты и понять что делать дальше.
– Сейчас буду, - рявкнула трубка.
Мне показалось, что не успел я положить трубку как майор оказался в роте. Хорошо, что я успел проинструктировать младшего сержанта на выполнение всех требований устава, по вызову дежурного и сержанта о форме доклада. Мы стояли возле связанного парня, которого уложили на голую кровать, всё лучше чем на полу и с любопытством смотрели на начинающийся отходняк.
– Дежурный по роте на выход, - гаркнул Волошкеевич.
Сержант вышел в коридор и я услышал его бубнеж, вскоре в кубрик заглянул зам. полит и не знакомый лейтенант с повязкой старший патруля, за которым семенили двое патрульных. Они уставились на связанного солдата.
– Кто это?
– спросил майор.
И хотя я прочитал фамилию бойца на шапке, но в ответ пожал плечами.
– Солдат. В левом, внутреннем кармане прощупываются документы, но мы их не доставали, надо?
– уточнил я.
– Конечно, доставай, - приказал майор. Что я и сделал аккуратно вытащил военник и передал его майору.
– Так, - начал он быстро листать военный билет.- Рядовой Одинаев. Наш. Где у вас телефон?
Козаченко повёл его к дневальному.
Мы молча стояли с патрульными смотря на парня, тот лежал и подхихикивал.
– У него ломка скоро начнется, надо бы быстрее его к медикам, - заметил я.
– Какая ещё ломка?
– не понял лейтенант, окинув меня подозрительным взглядом.
– Самая обычная, после наркоты, - я не ожидал такую реакцию на мой ответ, лейтенант подскочил и помчался в коридор и там за бубнил майору, про наркоту.
В это время майор видимо до звонился и начал давать распоряжения по сбору офицеров школы и тихо добавил.
– Медиков всех подымайте и сюда пусть бегут с аптечками. Человеку, возможно, сейчас плохо будет. Подымай третью роту с оружием и боеприпасами, остальные на построение. На КПП полный шмон всех. И да возле дыр поставь по часовому.
После разговора майор подошёл к связанному солдату.
– Ты где взял наркотики?
В ответ парень хихикал и закатывал глаза. Майор ещё немного попытал его, но в конце концов плюнули ушёл в коридор мерить его шагами. Мы сидели возле связанного солдата и слушали его смех, нам было совсем не смешно.
Но долго скучать нам не дали. В роту ворвался порыв ветра, а следом в коридоре стало тесно от звёзд на погонах.
– Товарищ подполковник во второй роте совершено нападение на дневального и дежурного по роте. Нападение совершил рядовой Одинаев, это или шестая, или рота обеспечения, нападение совершено при помощи штык-ножа. Нападавший задержан. Пострадавших нет. Но он под кайфом, на вопросы не отвечает.
– доложил майор чётко и громко, нам в кубрике его было слышно хорошо, а что его спрашивали после этого не было слышно, потому как разговор пошёл почти шопотом. Мы встали ожидая начальство. Командир школы заглянул, мазнул по нам взглядом, осмотрел солдата и распорядился.