Гуд бай, Америка…
Шрифт:
Новая записка содержала всего два слова: «Сегодня. Жди!»
Подписи не было, но я уже и так знал, что это от брата. Я улыбнулся медсестричке, а она улыбнулась мне. Вот и поговорили… Что мне остаётся делать? Лежу. В потолок гляжу. Жду.
* * *
Внезапно дверь открылась и вошёл давешний худой полицейский. Скорее всего детектив. Это у них что-то типа нашего опера. Ну что же. Послушаю, что у нас сегодня на обед. В смысле, какую лапшу он мне на уши сегодня
— Ну, что? — не поздоровавшись, с ходу задал он мне вопрос — Ты что-нибудь вспомнил?
— Добрый день! — вежливо отвечаю я. — Нет, сэр. Увы. Я так ничего и не вспомнил. А когда пытаюсь вспомнить, голова начинает так болеть, что хочется сдохнуть тут же.
— Ты сдохнешь, парень, если не будешь говорить мне правду. — не унимался коп. — Ты же врёшь, что ничего не помнишь…
— Нет, сэр. Я Вам всю правду говорю. — стараясь говорить вежливо, отвечаю я ему. — Зачем Вы на меня так кричите?
— Завтра мы тебя отсюда заберём, и я с тобой буду разговаривать уже по-другому. Ты мне всё расскажешь?
Тут уже меня как прорвало. Хрен ему по его худой морде. Никакого завтра не будет. Лёха заберёт меня отсюда. Брат меня в беде никогда не оставит. Иронично, но жёстко спрашива. У полицейского:
— Бить будете? Или иголки под ногти втыкать? Вы, наверное, потомок тех фашистов, что людей в концлагерях мучили, а потом травили газом и сжигали в крематории.
— Да ты, сопляк… — коп сжал кулаки, глаза его налились кровью и он чуть было не бросился на меня в драку…
Но за его спиной тихонько раскрылась дверь и в палату вошли два человека в строгих костюмах. Больше всего они оба напоминали мне агентов ФБР из голливудских фильмов. Но даже не это ввергло меня в ступор. Один из них мне был очень хорошо знаком. Сотрудник Особого отдела при Комитете партийного и государственного контроля ЦК КПСС майор госбезопасности Васин Игорь Анатольевич, собственной персоной.
Глава 14
Глава четырнадцатая.
И в смехе — лёд. И в слове — яд.
Во взгляде — мёд. Во вздохе — ад.
Улыбка — выстрел. Ласка — ложь.
Под маской — мысли. А в спину — нож.
В красивых глазках таится смерть.
В волшебных сказках ответа нет.
Вся жизнь — загадка. Сплошной туман.
И так всё гадко. И всё обман.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Александр Тихий.
Васин, сука, твою мать! Бляха-муха… Тот самый Васин, который, по словам Сандры, сразу же после переворота в СССР, сдался в ЦРУ… Ну, или куда там он сдался? Да хрен его знает. Грёбанный предатель…
Вошедшие о чём-то шумно спорили с полицейским. Я даже не прислушивался, поскольку чуть не задохнулся от негодования и других чувств, которые на меня нахлынули, стоило только мне узреть голливудскую улыбку этого предателя.
Но судя
Наконец-то худой коп, отстегнув меня от кровати, покинул палату. Ну, а я остался наедине с новыми посетителями.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Алексей Тихий.
Войдя в туалет, я тут же вытащил один из Вальтеров и снял с предохранителя. Машинально пробежался по небольшому помещению. В кабинках никого не было и я снова вернулся к дверям. Васин появился через пару секунд и первым делом прошёл в раковинам. Он включил воду и стал мыть руки. Я только было хотел что-то ему сказать, но он начал первый.
— Лёша! Слушай и не перебивай! У меня всего-то пара секунд. Местные копы сняли у Сашки отпечатки, пока он был без сознания. Пальчики совпали по базе с преступлениями в Бостоне и Нью-Йорке. Они подозревают в нём русского шпиона. Поэтому я здесь. моя роль — только опознать его.
— Ты — предатель! — выпалил ему я, не сводя с него своего пистолета.
— Оправдываться не буду. Но могу сказать только одно. Другого выхода у меня не было. После переворота мы все — смертники. Вы да я — это практически всё, что осталось от Особого отдела. В Союзе творится беспредел. Закрыли всех наших. Особенно руководство. Авдеев убит. Он не сдавался до последнего. Судоплатова до сих пор ищут. Ну и ещё несколько человек, кто успел, скрываются ещё. Ладно… Сейчас не об этом речь. Оружие есть ещё. Хотя бы нож.
Я колебался. Всё сказанное им — это только слова. А то, что Васин сам добровольно сдался местным властям, теперь уже подтверждённый им же факт. Только хрен ему, а не пистолет.
Я сунул руку под халат и извлёк любимый Сашкин балисонг. Протянул нож Васину и сказал.
— Это Сашкин нож. И, кстати, там его палату копы охраняют.
— Я знаю. Федералы решили забрать это дело к себе. А Сашку хотят транспортировать в Вашингтон.
— ЦРУ?
— Нет. ФБР. Короче. Сейчас я с двумя агентами иду к Сашке. Подходи к палате, через пару минут после нас.
Я попытался что-то сказать, но майор меня прервал.
— Всё. Мне пора.
Он вытер руки о висевшее рядом полотенце и вышел из туалета.
29 сентября. 1974 год.
США. Штат Невада. Рино. Тахо Пасифик Хоспитал.
Александр Тихий.
Первым разговор начал незнакомый мне человек. При этом он обратился с вопросом не ко мне, а к Васину.
— Ну, что, мэйджор? Вы можете опознать этого человека?
— Да, сэр. Это наш агент. Имени его я не знаю. У нас это не принято. Его кличка «Крыса».