Гуль. Харизма +20. Том 2
Шрифт:
Гоблин заткнул отверстие в днище бадьи, крутанул вентили и стал раздеваться, бросая одежду на мокрый пол. Гигиенические средства его не заинтересовали, забрался по лесенке и скрылся в бадье с головой, гидрофоб. Я сунул в пасть одну из гусениц мпоко, снял со стены деревянный ковшик, щётку с самой длинной ручкой, и стал набирать горячую воду из раковины. Намыленная щётка шуршала по костяной броне, никаких ощущений кроме тепла я не испытывал, но и это было приятно. Гринботтом плескался в бадье как в родной стихии, пускал водяные фонтанчики со странными звуками, — надеюсь, он делал это руками, —
— Ты что, убить меня вздумал, чудовище?!
— Возможно, если мыло для тебя смертельно.
— Не старайся! Настроения не испортишь! — заявил археолог, почёсывая мокрые рыжие бакенбарды. — Наконец что-то хорошее случилось с тех пор, как вы взяли меня в заложники!
— Да, ты поборол страх воды.
Не буду ему говорить, что, судя по следам воды и расстановке мебели, Мэдлин мылась сидя вон на том маленьком табурете, пользуясь ковшом, который держал я, и щёткой с короткой ручкой, которая висела на крючке. А в бадье в последний раз, вероятно, мылся хозяин дома.
Убедившись, что панцирь сверкает, я стал вытирать кости махровым полотенцем, пока Гринботтом одевался. Только в этот момент я осознал, что НИП был законченным субстанцем, — надевал свою грязную просаленную одежду на мытое тело как ни в чём не бывало. За такое нужно было придумать отдельный вид наказаний.
— Не хочешь спустить воду?
— Не, — ответил он, покидая ванную.
Вздохнул, вытащил пробку, спуская этот жуткий бульон в водосток, прополоскал бадью и пол чистой водой. Надев набедренную повязку, осмотрелся ещё раз, и отправился на запах еды.
Полурослик расстарался на совесть, заставил блюдами весь стол. Он угостил нас несколькими видами печёного и жареного картофеля, куропатками и перепелами, гусем на вертеле, свежими овощами, ягодами и фруктами, горячими колбасами, поданными на чугунных сковородках, свежими булками, тремя видами салатов, крепкими наливками, пивом, пряным вином, а под конец ужина, когда мой панцирь стал тесен, разлил ча из большого чаника и выставил огромный торт. Ухаживая за нами, полурослик не забывал есть сам и выяснилось, что аппетит у него был как у огра.
Закормленные до полусмерти, мы переместились в каминный зал, где расселись в креслах близ очага (кто смог уместиться); Гринботтом полулежал на резной скамье, гладя раздутый живот, и едва держался в сознании. Ульбо Штрумпинс закинул мохнатые ноги на пуфик, устроился поудобнее, и взял со столика пульт управления. Слева от камина висел серебряный поднос, оживший при нажатии на кристаллы.
— Соседи не очень любят эту волшебную технологию, — сказал он, — считают, что порядочному полурослику не должно быть дела до того, что творится во внешнем мире. А я люблю засыпать под иностранные новости. Вы не возражаете?
— Нисколько, Ульбо, нам тоже интересно, — ответила Мэдлин.
На экране появилась отдалённо знакомая мордашка эльфийского происхождения. Ведущая новостей мило улыбнулась и быстро заговорила:
— Тем временем ситуация в Наиле продолжает развиваться, всё более массированные атаки неизменно оканчиваются неудачей. Несколько одиночных прорывов также ни к чему не привели, пирамида полна защитных систем. Прошлым днём границы субрегиона пересёк тяжёлый крейсер «Тьенлонг», идущий под флагами Срединной Империи. Чего нам ждать дальше? Впрочем, давайте отвлечёмся на минуту от жарких песков; позавчера нечто особенное случилось в Долине Щитов. На столицу субрегиона напал древний белый дракон, который мог превратить Октирон в ледяную пустошь, если бы не скоординированная операция объединённого флота.
Она продолжала говорить, пока на экране шло воздушное сражение. Белый дракон вёл бой с десятками кораблей, которые соединялись в звенья, били по нем из пушек и заклинаниями со всех сторон. Многие превращались в айсберги и неслись к земле, но на разных этапах боя было видно, как сокращалась шкала жизни ящера. Точку поставила таранная атака большого корабля с хищными обводами. На его чёрном парусе белела виселица.
— Капитан корабля «Старый палач», сразившего моба, Ахимас Вельт, согласился дать нам интервью. — Картинка опять вернулась в студию. — Итак, Ахимас, каково быть героем дня?
Эльфийка льстиво улыбалась мужчине, сидевшему слева от неё. Тот был довольно примечателен, красивый, но… опасный. Кожа серого цвета, тёмные волосы, собранные на затылке, необычные глаза, — с ярко жёлтыми зрачками и чёрными склерами. Судя по экипировке, это был воин, красивые доспехи серого металла с чёрно-красной накидкой. На левой стороне груди поблёскивал щиток, «украшенный» виселицей.
— Вы преувеличиваете, — ответил Ахимас, — мы сражались вместе и победили вместе. Мой корабль нанёс последний удар лишь потому, что имел наибольший шанс преуспеть. Без слаженных действий наши труды были бы тщетны.
— Какая скромность! — кокетливо протянула ведущая. — Расскажите о себе!
— Извольте. Ахимас Вельт, магус девяностого уровня, состою в Ордене Виселицы.
— Ой, я слышала об этой организации! Разве вы служите не Тёмному Властелину?
— Условно так, — согласился игрок со спокойной улыбкой. — Мы служим беспощадному правосудию, а император Иггшайт — наш заботливый покровитель.
— Но зачем тогда было участвовать в обороне Октирона? Это ведь главная база противников вашего хозяина в Кутруме?
— Видите ли, на Орден Виселицы была возложена миссия по охране нагаторского посольства. Император Иггшайт полагается на нас, зная, что Орден никогда не нарушает законов. Наша философия упорядоченно-злая, что делает нас надёжными, в отличие от безответственных «хаотиков». Защищая Октирон, мы защищали частицу Нагатора.
— Какой вы решительный! Не думаете, что Тёмный Властелин хотел бы видеть этот город разрушенным?
— Для разрушения у него есть бесчисленные легионы, а мы, Орден Виселицы, служим поддержанию порядка. — В словах игрока не было ни тени сомнения. — Но не будем о грустном. Самое важное, что многие упускают сейчас, — древний белый дракон не сам напал на Октирон. Его кто-то сагрил, привёл и сбросил агр на нас. Это была спланированная террористическая атака на важный узел инфраструктуры.