Гуль. Харизма +20. Том 2
Шрифт:
— Я могу вызвать песчаную бурю, охватить вас всех и подняться наверх, — предложила Лиззи.
— Слишком шумно, долго и мы все умрём, — отмела предложение ведьма. — Нет уж, придётся карабкаться. Я буду ждать вас наверху, постарайтесь не сорваться.
— У меня есть горное снаряжение, — сказал бродяга, опускаясь на корточки и раскрывая рюкзак.
— Не нужно, — ответил я. — Для моих лап всё это бесполезно. Помоги-ка привязать Лиззи и Гринботтома, потащу их на себе.
— Выдержишь? — спросил Халкрис.
Я
— Да.
— Уверен? — Он посмотрел искоса.
— Брось ты, приятель, — махнула на него рукой Лиззи, — самое худшее, что может случиться, — все мы полетим вниз и разобьёмся насмерть, пф-ф!
— Не согласен!
— Заткнись, балласт.
— Как грубо!
— Зато искренне. Ты должен ценить искренность и то, что тебя не бьют, даже если очень хочется.
Халкрис обвязал моё туловище поперёк, затем сделал то же самое с Лиззи их хнычущим Ангусом. Нацепив на сапоги подошвы с шипами, взяв в руки стальные штыри, бродяга ловко полез вверх, находя малейшую опору. Двигался он споро, как паук, но каждые десять метров замирал для отдыха.
— Мы так его не догоним, — капризно заметила Лиззи.
— Я передумал, я остаюсь на твёрдой земле, — бормотал гоблин, доставая из сумки нож.
— Сокровища, — прошептала мумия, склонившись к нему, — золото, артефакты…
Руки гоблина задрожали.
— Чего ты ждёшь, дылда, скорее! Он же заберёт всё самое лучшее себе!
Я вцепился в породу когтями, подтянулся, двинулся выше. Там, где не находил поры, или щели, просто вбивал пальцы в красно-оранжевый камень. Карабкался медленно, однако, без остановок, и до чего же это оказалось легко, если вокруг не сходили с ума ветряные потоки. Выше, ещё выше, без спешки, чтобы не сорваться. Лиззи и Ангус мне даже не мешали, мумия что-то напевала внизу, а гоблин плевался бранью, то ли от страха высоты, то ли от ударов головой о камень.
На это ушло несколько часов, но на вершину я взобрался, и даже почти не отстал от Гоблинской Крови. Пару раз приходилось замирать, когда наверху раздавались хлопки крыльев, но ничего больше не случилось. Подтянув следом свой балласт, смог наконец расслабить мышцы.
— Есть хочу.
— Я была к этому готова.
Пока мы лезли на двухсотметровую вершину, Мэдлин с удобством разложила на расстеленном ковре несколько блюд и разлеглась на чёрных атласных подушках. Жёлтая луна добавляла тёплого света, и вся эта картина выглядела странно, учитывая ситуацию.
— Ты точно хочешь нас подвести, ведьма, — тихо заметил Халкрис, пока я опустошал тарелку за тарелкой.
— Ему нужно есть, иначе он потеряет разум и нападёт на нас.
— А кормить его без всего этого… — НИП задумался, — ан-ту-ра-жа, нельзя? Нас сейчас заметят.
— Как же ты не понимаешь, — сообщила ему Лиззи, кладя забинтованную руку бродяге на плечо, — насыщаться должно не только тело, но и душа — если ты веришь в душу, разумеется. Посмотри на неё, она же прекрасна, это настоящий пир духа.
— Это будет пир кровавых охотников, если вы не прекратите заниматься своей хренью, кретины, — прошептал Гринботтом, — ночь не бесконечная, скоро займётся утро и они прилетят домой…
Гоблин уже несколько минут мялся перед тёмным зевом, разрываемый жадностью и страхом смерти. Мэдлин собрала свой «антураж» обратно в шляпу за считаные секунды, поправила одежду.
— Там темно, у трёх пятых нашего отряда есть ночное зрение, а мы, люди, вынуждены обходиться подручными средствами. К сожалению, в арсенале ведьм нет чар Кошачьих Глаз, но я могу использовать зрение Каспара. Халкрис?
Бродяга вытянул из-за пояса мутный пузырёк, выпил содержимое и швырнул пустую склянку с высоты. За несколько секунд его карие человеческие глаза превратились в фиолетовые, со светящимися вертикальными зрачками цвета ртути.
— Соблюдаем тишину, заходим, ищем ваш кувшин с головой, находим и убираемся. На восходе кровавые охотники вернутся, и в это же время мы должны уйти. Даже если они заметят нас, спускающихся, — не смогут задержаться, но если мы будем ещё внутри, то из пещеры нас не выпустят. А ещё мне нужен один свежий труп. Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать перед тем, как войдём?
Лиззи подняла руку, все взгляды сошлись на ней.
— Груди, — глухо произнесла мумия под золотой маской.
— И какой смысл у этого посыла? — не понял Гринботтом.
— Грудям не нужен смысл, они сами — смысл, — снисходительно ответила она.
Мы ступили под свод, и сразу же были неприятно удивлены, — пол покрывали кости и помёт. Я давно чуял этот запах, но внутри он был концентрированным. Тёмный каменный мешок оказался довольно просторным и уходил вглубь и вправо.
— Мэдлин, — прошептал я, — мне тут пришла мысль…
— Эпохальное событие, — зашипел Гринботтом, семенивший впереди, — заткнитесь там!
Наверное, следовало послушаться, ведь под потолком висело несколько пахучих тел, — не все кровавые охотники вылетели в ночь. Пока что мобы не реагировали на нас, по какой-то причине они спали, завернувшись в крылья, но мысль не давала мне покоя.
— Мэдлин, ты можешь смотреть через глаза своего фамильяра?
— Все ведьмы это умеют, Антон. А что?
— Да так, ничего…
Если вспомнить, то, когда мы занимались сексом, птица всегда внимательно следила за процессом.