Гуль. Харизма +20. Том 2
Шрифт:
«Пятнадцать секунд».
— Должно хватить.
Твёрдые когти с хрустом взламывали хитин, толстые мышцы подтягивали вверх, но, паук отмер, когда я был в шаге от цели. Он немедленно дёрнулся в одну сторону, в другую, стал кружиться, пытаясь сбросить меня, пока Лиззи не выбросила вперёд свои бинты. Она смогла обвязать только пару ног и сильнее замедлить моба, но этого хватило, чтобы я перепрыгнул на широкую, покрытую шипами сипну и тут же вцепился в ближайшие, торчавшие из хитина глазки. До того момента не догадывался, что насекомое способно кричать, но мизгирь смог, — всё его тело завибрировало, по пещере заметалось эхо, от которого заколыхались
— Достал! — донёсся откуда-то сзади голос бродяги.
Шкала жизни моба ощутимо просела в тот миг. Перейдя на невыносимый визг, мизгирь побежал.
Всё то время, пока мы вчетвером пытались разобраться с монстром, Ангус Гринботтом увлечённо потрошил коконы в сторонке. Гоблин превратился в ребёнка, пробравшегося на кондитерскую фабрику. На маленького уродливого ребёнка. И с трупами вместо конфет. Ему было глубоко плевать на весь остальной мир, пока громадный моб не ломанулся в сторону выхода. Гринботтом завизжал дурным голосом, вскочил и ринулся прочь, а из его сумок на бегу вываливался лут, — всё, что он успел снять с покойников.
Продолжая держать пальцы в ослепшем глазе паука, свободной рукой я пробивал его панцирь в другом месте. Из раны хлестала жижа, от которой у меня в лёгких поселилось ощущение огня, голова немного кружилась, но и только, — хвала стойкости гулей.
Сверху раздался пронзительный писк; и десяти минут не прошло, как летучие мыши наконец-то поняли, что в их доме что-то не так. Сразу две твари налетели, вцепились в меня когтями и рывком сняли со спины паука. Хлопки крыльев были оглушительными, писки переходили в вопли, твари тянули в разные стороны, однако, сила оказалась на моей стороне. Удар рукой — горячая кровь хлынула потоком, шею обвили кишки. Оставшийся кровавый охотник застонал, не в силах удержать меня.
— О, нет!
Я успел схватить тварь за лапу в тот же миг, когда она разжала пальцы, так что рухнули мы вместе, я — на спину, она — на меня. Большая зубастая пасть распахнулась передо мной, и следующий крик был такой силы, что в голове что-то лопнуло. Больно, как же больно! Будто сам толстый череп пошёл трещинами! Атака Аспектом Звука, такая громкая, что кровь рвала сосуды… Я взмахнул левой рукой, ладонь которой превратилась в клинок, и получил второй кровавый поток, теперь — из вспоротого горла. Скинул с себя мохнатое тело, приподнялся на локтях, осмотрелся; в глазах троилось, но успел заметить, как хелицеры протолкнули в пасть паука зелёные гоблинские ноги в ботинках с железными набойками.
— Да что б ты подавился…
Внизу обзора мерцала пиктограмма дебаффа, я не понимал, что это была за дрянь, но в голове продолжало реветь.
Частично слепой, истекающий ядовитой дрянью, изумрудный мизгирь стал надвигаться на меня, однако, тут в тыл ему прилетело что-то убойное, вспыхнуло, громыхнуло. Меж ног скользнул Халкрис, в руках бродяги был лук и стрелы одна за другой отправлялись в брюхо моба, а потом над уродливой тушей воспарила Мэдлин в активированной ультимативной форме, и обрушилась всей мощью. Паук закричал, присел под шквалом чёрных воронов, его шкала жизни стремительно сокращалась.
Поняв, что это шанс, я активировал Костяной Шар и покатился. Наверное, так нещадно меня не тошнило даже во время лётной практики; головная боль усилилась в разы, я чуть не потерял сознание, но всё же, разогнался и врезался в одну из ног, подломив её. Мизгирь обрушился всей тяжестью, когда я был уже под истыканным стрелами и заметно распоротым брюшком. Халкрис успел выскочить, а меня от удара защитила сферическая оболочка. Она сразу же исчезла, я оказался похоронен под тушей. Снизу брюхо было довольно мягким и обволакивающим, перекрыло любой доступ воздуха. Решив не ждать смерти от удушья, кое-как, превозмогая давление, свёл руки над головой и забурился когтями в рваную рану. Едва из собственного панцирь не вылез, прежде чем оказался внутри гигантского арахнида, суть, — в мешке, полном ещё живых органов. Шкала выносливости заметно просела.
Окружение было едким, ладони почти не чувствовали жжения, а вот веки в углублениях черепа оказались намного тоньше и уязвимее, движения были сильно скованны. Секунды складывались в вечность, мне даже стало казаться, что броня начала растворяться, что паук переварит меня таким противоестественным образом, но потом вдруг полегчало.
«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 47!»
Мизгирь умер, и, видимо, убийство, всё же, засчитали не мне. Всё равно хорошо, только проблема с дыханием не решилась.
«Антон, сейчас мы попытаемся тебя вытащить».
«Не беспокойся, я довольно самостоятелен в ряде ситуаций».
Работая локтями в темноте, раздирая плоть и освобождая себе место, я стал рваться наверх. Выше, ещё выше, воздуха сильно не хватало, но ничего, вот уже твёрдый хитин. Как же его пробить без опоры под ногами?
«Мэдлин, видимо, небольшая помощь мне понадобится. Сейчас постучу, а вы пробейте окошко пожалуйста».
«Постучишь? Куда?»
«Скорее, «откуда»».
Я изо всех сил врезал кулаком в преграду, провалился глубже внутрь паука, подтянулся, ударил ещё раз. Скоро постучали в ответ, и продолжали бить, пока не стало ощущаться свободное пространство. Сильные руки схватили меня и вытянули на свободу, судорожно вдохнул, чувствуя мизгиря в пасти, харкнул. Вот уж не думал, что вкус чьих-то потрохов покажется этому телу неприятным.
Два ушебти стояли надо мной, а все мы шестеро находились на брюшке убитого моба. Лиззи прижимала к груди канопу, и ни на что не обращала внимание, Мэдлин смотрела на меня со смесью удивления и отвращения, но неявного, спрятанного за самообладанием.
— У меня две новости, — сказал я, — хорошая и плохая.
Мумия медленно подняла голову, зелёные огоньки в прорезях маски казались малоосмысленными.
— У нас тоже, — медленно произнесла она, — но начинай ты.
— Ладно… Никто больше не будет воровать краски, масла из твоего набора, есть креоновые карандаши и втирать в подмышки скипидар, потому что «не встречал ещё более изысканного одеколона». Гринботтома сожрали, иными словами. А плохая новость заключается в том, что нам придётся опять его искать…
Лиззи молчала.
— Мы нашли канопу, как видишь, — сказала Мэдлин, — а плохая новость у нас такая же, — Ангуса придётся искать. Так, если будем и дальше тут стоять, пары паучьей крови дадут сильный дебафф. Антон, не забудь изъять квинтессант, он где-то в головогруди. Поторапливайтесь, утро на пороге.
— Верно, верно. Халкрис, пока я буду копаться в мозгах этой туши, можешь покопаться внутри у той. Свежий кровавые охотник, как договаривались.
— Как договаривались, — буркнул бродяга, доставая охотничий нож.