Гулы. Книга первая: Чёрный рассвет
Шрифт:
Тревор и Джей остановились, как вкопанные. Толстяк опустил сигарету к земле и нахмурился – он тоже услышал фразу, произнесенную сбитым, и тон, каким она была сказана, ему не понравился.
Человек попытался встать, но одна его нога подломилась, и он снова рухнул на асфальт.
«После такого удара он вообще не должен подняться!» – мелькнуло вдруг в голове Тревора. Он почувствовал, как отпустивший его было страх возвращается; но теперь этот страх был иного рода – он начинал бояться
– Теперь тебе придется умереть, Тревор Адамс, – продолжал парень, поднимаясь, наконец, в полный рост. – Тебе и твоей женушке…
В этот момент со стороны Корсо Чентрале раздался вой полицейской сирены.
Тревор шагнул назад. У него вдруг возникло огромное желание, чтобы полицейская машина приехала сюда как можно быстрее. От этого типа исходили физически ощутимые флюиды опасности.
– …Ты думаешь, тебе поможет полиция? – усмехнулся парень и шагнул к Тревору, подволакивая ногу; ухмылка его была похожа на оскал черепа.
Джей завизжала.
В этот момент патрульный автомобиль появился в дальнем конце улицы и направился к ним.
– Упс, – сказал парень тихо и рассмеялся – он тоже заметил полицейскую машину. – Похоже, повезло вам, ребятки!..
Он повернулся в сторону подворотни и неожиданно подмигнул Тревору:
– Но я приду вечером. Я запомнил номер твоей машины, Тревор Адамс, и я найду тебя – ты умрешь первым. А потом я займусь твоей женушкой!..
Парень, пошатнувшись, шагнул к тротуару:
– …Но прежде, чем убить твою жену, Тревор Адамс, я возьму ее. Я трахну ее языком!.. Ты ведь любишь, когда тебя трахают языком, Джей? Твоя «киска» тогда закипает, и ты взлетаешь на небеса!.. О, Джейром! – простонал он мгновенно изменившимся голосом.
Джей почувствовала, как сердце ее ушло в пятки. О, боже! Ведь это же слова Алекса Пинсона! Только он называет ее «Джейром»!
– Сегодня вечером! – повторил парень, вытянув указательный палец в сторону Тревора, и нырнул в подворотню, даже не взглянув на водителя «форда», замершего у своей машины.
– Боже Всевышний! – прошептал Тревор.
Джей ухватилась за капот «опеля», чувствуя, как земля уплывает у нее из-под ног…
Спустя четверть минуты к ним подъехала полицейская машина. Она остановилась в пяти метрах от «опеля», и из нее вылез высокий патрульный. Он окинул Адамсов подозрительным взглядом и двинулся к Тревору.
– Мы получили сообщение, что здесь сбили человека, синьор, – сказал он, глядя на белое, как снег, лицо Тревора. – Что здесь случилось?
Он обошел «опель» спереди и присвистнул – радиатор машины был погнут.
– Ого! – Он снова взглянул на Тревора, но теперь подозрение в его взгляде сменила уверенность. – Ваши права, синьор. Документы на машину!
Он сделал знак, и из полицейского автомобиля вылез его напарник.
– Вы сбили человека, синьор, – полицейским говорил таким тоном, словно ни в малейшей степени не сомневался в правоте своих слов и для себя уже решил, что арестует этого человека. – Где тело?
Тревор открыл было рот, но не смог выдавить из себя ни слова – его гортань парализовало страхом.
Джей почувствовала, как внутри нее вырастает холодный комок.
Полицейский хотел спросить что-то еще, но в этот момент заговорил водитель коричневого «форда», молчаливо стоявший до этого:
– Анджело, это я вызвал полицию!
Полицейский обернулся на голос и, казалось, только теперь обратил внимание на стоящего невдалеке толстяка. Лицо его неожиданно преобразилось: он словно сбросил с себя маску сурового служителя закона, превращаясь в добродушного парня. Губы рта растянулись в улыбке:
– О!.. Доброе утро, синьор Пальоли!
Толстяк покивал.
– Я видел, как было дело, Анджело. Этот псих вынырнул из подворотни, прямо как сумасшедший. Я сам чуть не сшиб его, но успел затормозить. А вот «опелю» тормозить было негде…
Полицейский слушал, терпеливо кивая.
– А где человек, которого сбили, синьор Пальоли?
– Он убежал, – толстяк покачал головой. – Наверно, был под просто кайфом. Даже не почувствовал боли. Просто вскочил и убежал!
Теперь на лице полицейского появилась растерянность.
– Убежал?.. Но удар, как я вижу, был сильный, – он указал на треснувший бампер «опеля».
– Да. Но он убежал, – повторил толстяк.
– Черт!.. – полицейский посмотрел на напарника и с сомненьем добавил: – Но мы должны это как-то оформить. Составить протокол и…
– Не думаю, – спокойно возразил Пальоли. – Я спешу, и эти люди, наверное, тоже… Анджело, ты же видишь, что пострадавших нет. Значит, можно разъехаться!
Джей, до этого слушавшая толстяка с неприкрытой надеждой, решила, что не так-то всё просто, и им, видимо, придется давать объяснения в полиции. Но полицейский, разговаривавший с водителем «форда», несколько секунд колебался, раздумывая над ответом, затем еще раз оглядел радиатор «опеля», дорогу и тротуар, и не найдя на них следов крови, сказал:
– Ну, что же, синьор Пальоли, хорошо… Давайте сделаем вид, что ничего не случилось!
Он повернулся к Адамсам:
– Вы можете ехать, синьоры!
Затем он подошел к водителю «форда» и о чем-то с ним быстро переговорил. Напоследок, полицейский улыбнулся толстяку и направился к своей машине.
Через пару секунд патрульный автомобиль, развернувшись на узкой улочке, покатил в сторону Пъяцца дель Фуоко.
– Вот видите, – проговорил толстяк, обращаясь к Тревору, – всё и решилось. Езжайте по своим делам и не попадайте больше в подобные переделки.