Гулы
Шрифт:
— Начните с начала,— предложил Аз Гохар.— Расскажите о событиях в той последовательности, в которой они произошли. Не имеет значения, какое из них, на ваш взгляд, самое важное — об их важности буду судить я.
Отец Федерико кивнул. Потом взял в руки четки и начал рассказывать, словно десятки раз прежде проговаривал эти слова.
— Две недели назад ко мне на исповедь пришел человек, Я знаю его — последние двадцать лет он служит смотрителем на чимитеро ди Джованни… Это одно из наших католических кладбищ,—
— Он истинный католик,— продолжал священник.— Как человек — необычайно спокойный и выдержанный. Но две недели назад он пришел ко мне, и я с трудом узнал его голос. Это был голос истеричного человека, стоящего на грани безумия. Он рассказал мне фантастичные вещи, которым сначала я попросту не поверил…
Аз Гохар, следивший за отцом Федерико, заметил, как взгляд священника помутнел, и тот словно ушел в себя. Он понял, что священник заново проживает встречу со смотрителем кладбища.
— Продолжайте,— тихо, но настойчиво проговорил Аз Гохар.
— Этот человек сказал, что началось все дней за десять до его прихода ко мне… — Голос священника звучал глухо.— Однажды на чимитеро ди Джованни появились три человека. У них было официальное разрешение на эксгумацию трупа. Смотритель не удивился — порой трупы выкапывают, чтобы точнее установить причину смерти. Он провел этих людей к нужной могиле, но при самой эксгумации присутствовать не стал. Через какое-то время эти люди покинули кладбище и забрали с собой выкопанное тело. Они показали смотрителю бумагу с соответствующим разрешением. Он сделал пометку в журнале и забыл о случившемся. Но на этом история не закончилась. На следующий день те же люди пришли на кладбище с разрешением на эксгумацию еще двух тел. Эти трупы они тоже забрали с собой. В течение двух следующих дней еще четыре тела были выкопаны и увезены ими с кладбища…
По мере того как Аз Гохар слушал священника, его брови хмурились, а на лбу все четче проступали морщины,— словно безоблачное небо заволакивало тучами.
— По словам этого человека, за последние двадцать лет на чимитеро ди Джованни было не больше пяти случаев эксгумации. Здесь же за несколько дней раскопали и увезли больше полудюжины тел. Одно только это заставило его думать о случившемся круглые сутки…
Неожиданно священник прервался и замолчал.
— Вы сказали, что человек этот был на грани безумия,— сказал Аз Гохар.— Его так поразили случаи эксгумации?
— Нет, это было только начало.— Отец Федерико глубоко вздохнул.— Дальше произошло следующее… В тот день, когда раскопали и увезли седьмой труп, смотритель обходил кладбище. Было это уже под вечер, и вскоре он должен был возвращаться домой — ночью за кладбищем смотрит другой человек… Так вот, когда он проходил мимо могил, из которых недавно выкопали тела, ему показалось, что он услышал голос…
— Голос? — Неожиданно мышцы на лице Аз Гохара стали похожи на камень. Он подался над столом к священнику, глядя на него горящими, словно раскаленные угли, глазами.
— Да, он сказал именно так… Но голос этот был совершенно необычный. Он звучал как бы не снаружи, а внутри его головы, и был похож на звон ледяного колокольчика. Смотритель почувствовал, что этот голос лишает его воли, нашептывая ему абсолютно дикие вещи…
«Нет! — мысленно прошептал Аз Гохар.— Только не это!»
— …заставляет его взять лопату,— говорил между тем священник,— разрыть могилы и раскидать кости по кладбищу.
— Он сделал это? — Внезапно мысли Аз Гохара превратились в ледяной комок,
— Нет. У него хватило сил вернуться к воротам, дождаться сменщика и уйти с кладбища… — Отец Федерико потер виски.— До утра он не мог уснуть. Ему казалось, что голос продолжает звать его. Когда же он уснул, ему приснился кошмар. На следующий день он пошел на кладбище. Но уже на подходе к нему в его голове прозвучал тот же голос. Он понял, что если сделает еще шаг в сторону кладбища, случится одно из двух: либо он сойдет с ума, сопротивляясь этому голосу, либо схватит лопату и начнет разрывать могилы…
— Он ушел?
— Да… Он больше не появился на кладбище, хотя последние двадцать лет приходил туда каждый день. Теперь при одной лишь мысли о кладбище он испытывал ужас. Несколько бессонных ночей привели к тому, что он оказался на грани безумия,— ему постоянно чудился этот голос, зовущий его… В конце концов, он пришел ко мне.
— Вы выслушали его и отпустили?
— Нет. Я посоветовал ему поговорить с моим знакомым психиатром.
— И он согласился?
— Он сказал, что подумает.
— С того дня прошло две недели,— медленно проговорил Аз Гохар.— За это время вы его видели?
— Да,— кивнул отец Федерико.— Он приходил ко мне в этот понедельник.
— Как вам показалось, он успокоился?
— Частично. Он сказал, что перестал слышать голос, хотя кладбище по-прежнему вызывает у него ужас, и он не согласился бы пойти туда ни за какие сокровища в мире… И еще он сказал, что стал слышать шорох прибоя.
— Шорох прибоя? — медленно повторил Аз Гохар, чувствуя, как на спине выступает пот.
— Он сказал, что однажды в детстве побывал на море и навсегда запомнил шорох прибоя — незабываемый звук, когда морские волны трутся о прибрежную гальку. Теперь этот звук он услышал в Террено.
Аз Гохар молча закрыл глаза.
«Это случилось,— тупо запульсировало у него в голове,— Мы старались не допустить этого, но это случилось…»
— У вас есть адрес этого человека? — спросил он, стараясь не выказать священнику всей глубины охватившего его ужаса.
— Да.
— Вы должны дать мне его.