Гулы
Шрифт:
Жаль, что смотритель прервал их разговор в середине, подумал Аз Гохар, он хотел узнать у него еще кое-что важное. Но раз он ушел, придется узнавать это другим способом. «Будем ждать»,— решил Аз Гохар. Уж что-что, а ждать он умеет…
Глава девятая
Без десяти восемь Андрей Белов припарковал огненно-красный «мустанг» на северной стороне пьяцца дель Пополо, выбрался из машины и направился к мраморному крыльцу Палаццо ди Алья, оглядываясь по сторонам.
Очередной день в Террено заканчивался. Библиотека и государственный банк НЕКА-Италия, расположенные на пьяцца дель Пополо,
Остановившись возле крыльца, Андрей посмотрел на часы, бросил взгляд в оба конца виа ди Сета и принялся ждать. Паола дё Тарцини должна была появиться с минуты на минуту…
В восемь часов Паола не пришла.
Решив, что ее могло что-то задержать, Андрей принялся рассматривать резную лепку на фасаде библиотеки. В некоторых местах она потемнела и своим видом напоминала вычерненную кожу старика. Дожди и время оставили на стенах Палаццо ди Алья и другие следы: кое-где стены испещряли сеточки потрескавшейся штукатурки, местами в камне виднелись небольшие выемки — словно щербинки на лице человека…
В десять минут девятого Андрей снова посмотрел да часы и оглядел площадь: Паолы не было.
Он не знал, далеко ли она живет от библиотеки и в какой части Террено, но подумал, что, может быть, именно сейчас Паола едет к пьяцца дель Пополо. В любом случае ему оставалось одно — ждать, Впрочем… Существовал и другой вариант: уйти. Но тогда он не увидит Паолу де Тарцини. А ведь он собрался провести этот вечер с ней, потому что эта девушка с густыми каштановыми волосами и большим ртом…
Неожиданно ход его мыслей прервался — он увидел, как из маленького переулка за библиотекой на виа ди Сета вышла молодая женщина, одетая в черное платье, плотно облегающее фигуру. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в женщине Паолу — контраст между вечерним платьем и форменной одеждой библиотекаря был поразительным!
Андрей двинулся навстречу Паоле, отметив ее черные туфли и небольшое жемчужное ожерелье на груди, на плече девушки висела кожаная сумочка.
Когда он оказался в метре от нее, ему показалось, что Паола слегка запыхалась — словно от быстрой ходьбы. Впрочем, это могло быть вызвано и другим — волнением.
— Простите, Андрей,— начала Паола,— я немного…
— Вы выглядите очаровательно! — Андрей не дал ей договорить и предложил: — Пойдемте к машине?
Паола кивнула, и они направились на стоянку возле кофе-мороженого. Пока они шли, Паола молчала, стараясь унять бешено стучащее сердце — последний час ей пришлось действовать с ошеломительной скоростью: переодеваясь, наводя макияж и маникюр,— и все это практически одновременно. Сейчас она была благодарна Андрею за эту маленькую паузу… Когда они подошли к машине, Андрей открыл пассажирскую дверь «мустанга», взял лежащий на сиденье букет и протянул его девушке.
Паола вздрогнула. Она вдруг подумала, как давно не получала цветов, ощутила слабость в ногах и только и смогла, что ответить:
— Спасибо, Андрей…
— Я не мог удержаться, чтобы не подарить вам роз.— Он подождал, пока девушка сядет в машину, обошел ее спереди и примостился за руль.— Итак Паола, куда же мы едем?
Некоторое время Паола старалась собраться с мыслями. Пока все шло так, как она и предполагала, хотя одного она не учла — того, что простые цветы вызовут у нее такую реакцию… Потом она вспомнила, что Андрей ждет ее ответа, и сказала:
— На виа делла Витториа есть неплохой ресторан.
— Где это?
— У речного порта.
— У реки? — Андрей кивнул.— Хорошо. Там я уже был.
Он завел двигатель, и огненно-красная машина, вывернув со стоянки, покатила по виа ди Сета к центру города.
Андрей включил стереоприемник, и из динамиков зазвучала песня: что-то на французском — о любви и надежде. Паола сидела, глядя на красные лепестки роз, и о чем-то думала, полностью уйдя в свои мысли. Андрей понял ее состояние и решил пока ничего не говорить. Лишь когда машина вывернула с виа ди Сета на корсо Чентрале, он попросил:
— Паола, не забудьте предупредить, когда нужно будет поворачивать.
Девушка кивнула, по-прежнему не отрывая глаз от букета…
Через три минуты она сказала:
— Следующий поворот налево — виа делла Витториа.
Андрей свернул на широкую улицу, идущую вдоль реки, и вскоре мимо окон машины начали проплывать многочисленные вывески баров и дискотек. По тротуарам брели парочки и целые группы молодых людей, решивших развеяться в этот теплый, предсубботний вечер.
Через минуту с правой стороны улицы мелькнули и умчались назад огромные ворота городского парка. Паола оторвалась от букета и принялась вглядываться в наплывающие вывески и зеркальные витрины ночных баров…
Вскоре она заметила мерцающую голубым цветом вывеску ресторана «Стелла сеттентрионале» — в этом заведении она была пару раз, когда отмечали дни рождения ее подруги.
— Вон тот ресторан с голубой вывеской,— сказала она.
Огненно-красная машина остановилась невдалеке от «Стелла сеттентрионале». Андрей и Паола вышли из «мустанга» и направились к входу в ресторан, освещенному призрачным голубоватым светом.
Внутри ресторана посетителей было немного — очевидно, основной контингент должен был появиться чуть позже. Официант, встретивший их у двери, провел Паолу и Андрея к маленькому столику недалеко от эстрады. Когда они сели, Андрей попросил официанта принести вина и оглядел зал. Столиков здесь было не более дюжины, все они были отделены друг от друга маленькими перегородками в человеческий рост и выходили лицом на эстраду, возле которой было оставлено место для танцев. Под потолком зала светилось несколько ламп, бросавших рассеянный свет на столы и эстраду. На их столике также стояла маленькая лампа в виде свечи.
Пока Паола и Андрей осматривали зал, вернулся официант с парой бокалов и бутылкой «Ле Пиа д’Ор».
— Заказ мы сделаем через пару минут,— сказал официанту Андрей, и когда тот ушел, повернулся к Паоле, взяв в руки бокал.
— Итак, о чем же мы с вами будем говорить? — улыбнулась Паола и вслед за Андреем подняла вверх свой бокал.— О вампирах и монстрах? Или же о вызывании душ умерших в ресторанах?
— Нет,— ответил Андрей.— Пусть сегодня покойники останутся там, где им и положено быть, в гробах… Сейчас я хочу говорить о другом.