Гуманитарное знание и вызовы времени

Коллектив авторов

Как мы видим, при определении общих идентифицирующих человека качеств речь идет о многоуровневом развертывании идентичности человека, последовательно формирующейся начиная с уровней самой природы человека и продолжающейся уровнями его многогранной деятельности, реализующейся с учетом интеллектуальной, идеальной, духовно-метафизической составляющих. Создание культуры закрепило за человеком особое место в мире, реализовав и развив (и продолжая развивать) те возможности, которые позволили ему не только по-особому приспосабливаться к миру, но и изменять мир согласно своему пониманию и представлениям о лучшем.

Определяя суть идентичности человека, В. Франкл пишет: «Быть человеком – значит выходить за пределы самого себя. Я бы сказал, что сущность человеческого существования заключена в его самотрансценденции» [255] . Быть человеком – значит быть направленным не на себя исключительно, но на что-то иное. Больше того, подобную направленность можно понимать гораздо шире. Например, по его мнению, такие односторонние направления и подходы, как рефлексология Павлова, бихевиоризм Уотсона, психоанализ Фрейда или индивидуальная психология Адлера, далеко не исчерпывают истинно человеческого измерения бытия в целом. Как правило, ученый, как представитель какой-то определенной дисциплины, ограничивает диапазон исследований своим предметным интересом, но даже в сумме такие исследования и подходы не смогут охватить совокупность понятия «человек». Ибо самая главная идентичность человека в том, что он многомерен в своем единстве. Даже если он актуально не проявляет каждомоментно этой своей особенности, он тем не менее остается таковым в возможности, которая способна реализоваться. «Человеческое существование не аутентично, если оно не проживается как самотрансценденция» [256] , «…характерная составляющая человеческого существования – трансцендирование, превосхождение себя, выход к чему-то иному. Говоря словами Августина, человеческое сердце не находит себе покоя, пока оно не найдет и не осуществит смысл и цель жизни» [257] . Или, выражаясь словами современного поэта А. Вознесенского: «Выше Жизни и Смерти, /пронзающее, как свет, / нас требует что-то третье, – / чем выделен человек». Именно человек – и только человек. Только он выделен своей способностью задумываться о смысле жизни, о ее высшем предназначении.

255

Франкл В. Человек в поисках смысла. Цит. изд. – С. 51, 284.

256

Там же. – С. 285.

257

Там же. – С. 288.

Всю многомерность своего существа и существования, многомерность и многообразие способностей и возможностей человек обнаруживает в этой способности к творческому проявлению; творчество становится особым модусом его человеческой деятельности, в какой бы сфере она ни протекала. Способность человека к самотрансценденции определяет его как принципиально открытую систему; и в характере, и в способе этой открытости проявляется его идентичность. Человек направлен в мир не столько в силу своей способности реагировать на внешние сигналы, сколько в силу своей и способности, и возможности формировать осознанную позицию по отношению к ним (и к своим реакциям на них) и фактически экзистенциальную невозможность иного. Закрытость, сосредоточенность на себе будет означать неадекватность (неуспешность) его поведения, а аутизм – и вовсе свидетельствовать о человеческой ненорме, нездоровье.

Своеобразие творчества как деятельности, а творческого состояния как нового способа открытости миру означает, что человеку становятся доступны новые уровни взаимодействия с миром и управления собою. Так, человеку доступна антиципация как своеобразный акт спонтанного творчества по предвидению будущего; по утверждению Т. Гоббса, в отличие от животного, человека делает голодным уже грядущий голод. Известно, что определяющим для органической жизни является принцип гомеостаза, хотя, как утверждает фон Берталанфи, он не является универсальным [258] . Тем более не сводимо к саморегуляции существование человека в целом, в специфически человеческих характеристиках, означающих способность его трансцендировать в мир. Ему, как всякому живому, важно уметь сохранять и восстанавливать гомеостаз, но этого отнюдь не достаточно. Гомеостаз как регуляторный принцип не может объяснить существования и деятельности человека, он лишь консервирует наиболее удобный для человека способ сохранения сложного внешне-внутреннего равновесия. Но человеку необходимо движение изменения и развития, ибо таков и сам мир. Человек способен к сознательному выходу из «равновесия», к осознанному и целенаправленному движению, чреватому нарушением гомеостазиса, но в то же время и достижением нового уровня в отношениях с миром (нового его понимания, нового способа действия в нем и т. д.). Нарушая гомеостаз, создавая напряжение бытия, человек снимает противоречие на более высоком уровне регуляции, открывает новый горизонт взаимодействия с миром. Создает особый уровень управления этими взаимодействиями. Таким образом, гомеостаз как регуляторный принцип не универсален для человека и не может объяснить его деятельности, в особенности же не имеет он объяснительной силы для творчества. Более того, творческий человек достигает нового уровня своей идентичности, снимая противоречие созданием особого напряжения, перемещающего его на новый, более высокий уровень гармонического равновесия (которое он опять будет нарушать) [259] .

258

Берталанфи Л. фон. Общая теория систем – Критический обзор // Исследования по общей теории систем. – М.: Прогресс, 1969. – С. 23–82.

259

См., напр.: Allport G. Becoming. Basic considerations for a psychology of personality. – New Haven: Yale univ. press, 1955. – P. 48–49.

Только человек способен к творчеству в действительном его смысле, возвышающем его над подражательностью, копированием или «доведением» [260] замысла, к чему отчасти способна и умная машина. Вершина же творческого проявления – самопостроение человека, самосозидание им себя, и на это уже не способна ни самая совершенная ЭВМ [261] , ни самое умное животное (способное к инстинктивному, диктуемому программой рода поведению); у человека тоже есть подобная программа рода, но он не просто ее осознает, но постоянно строит и свою индивидуально-личностную программу. Для саморазвития и самосовершенствования нужны стимул, мотивация, часто сверхмотивация (как это обозначил А. Маслоу) [262] , способность к концентрации, сосредоточенность на цели и т. п. Подобная деятельность связана со способностью именно мышления, а не просто наличия разума, ибо мышление есть процесс «общения со смыслами» и рождение новых смыслов, а не безличные операции с информацией.

260

Ныне существует даже особая специальность – доводчик, т. е. тот, кто формально-технически реализует (в форме, в материале…) творческий замысел «криэйтора». Об этом пишут многие постмодернистские авторы, у нас, например, эта линия отражена В. Пелевиным в его книгах «Т» и «SNUFF».

261

ЭВМ может (условно) «размножаться» как бы своеобразным «почкованием», но это не есть самопостроение…

262

Маслоу А. Г. Дальние пределы человеческой психики: Пер. с англ. – СПб.: Евразия, 1997. – 384 с.

В принципе (или в идеале) вся деятельность человека может быть сознательно выстраиваемой, устремленной к достижению нового состояния – т. е. творческого. Так, например, любовь как способ проявления сексуальности означает у человека содержательно иной порядок этого проявления, создаваемый новой его составляющей в виде духовности и такой условной, но такой идентифицирующей человека структуры, как душа… Человек способен сформировать идеальное представление о себе самом, своем существовании или существовании своего социума, т. е. встать над самим собой в своем наличном состоянии и строить себя (общество) в соответствии с идеальными представлениями, а не в форме актуального обмена деятельностью (сигналами, рефлексами и т. п.) со средой. По классификации В. Франкла, человек в этом смысле по мере своих сил и направления способностей формирует различные ценности своей жизни – либо ценности созидания, либо ценности переживания, либо ценности отношения [263] .

263

Франкл В. Цит. соч. С. 193.

Иными словами, человек становится обладателем особого инструмента, которым не обладает ни другая живая форма на земле, ни искусственный интеллект, программируемый извне, – сознанием, которое, в свою очередь, не сводимо к мышлению или какой-либо иной сколь угодно сложной отдельной операции, обозначающим некое качество особой, целостной связи с миром. Итак, наличие сознания, разумность и способность к мышлению не совпадают ни в своих смыслах, ни в своем значении, и обладание одновременно всеми ими образует совершенно новую структуру, способную к развитию, что выступает, точнее, предстает как саморазвитие, но будучи направляемо определенной разумной мотивацией.

Аутентичное человеческое сознание как сложное единство качеств и деятельностей включает в себя не только рациональное [264] , способное быть вербализованным в особой языковой деятельности. Но оно включает и внерациональное (бессознательное, подсознательное с огромным багажом неосознаваемых знаний, в виде свернутых матриц-архетипов, интуитивных побуждений или предпочтений, заложенных в человеке и являющихся результатом реального опыта – личного или коллективного, родового…), которое служит человеку отнюдь не только в искусстве, но и во многом определяет характер самой индивидуальности человека, окраску его личности. Так, без удивительной способности воображения было бы, например, невозможно творчество, а без способности человека к антиципации – невозможна сама его предметная реализация… Человек умеет особым образом работать с миром, открываясь ему и разноуровнево взаимодействуя с ним. Современное изучение деятельности человеческого сознания невозможно без привлечения данных лингвистики, информатики, философии, нейробиологии, психологии, без которых невозможно было бы полностью раскрыть и понять механизм действия человеческого сознания. При этом возможности познания усиливаются или ослабляются не только вследствие участия в нем чисто рациональных способностей, но и вследствие наличия творческого импульса. С ослаблением творческого начала (в том числе интереса к новому) притупляется острота и сила интеллекта, становится невозможно само его развитие. Основой и спецификой человеческого интеллекта является его открытость и способность подпитываться эмоциональными восприятиями.

264

История рациональности насчитывает тысячелетия и не сводится к толкуемым иногда слишком узко декартовским методологическим постулатам в их абсолютизации. При этом внерациональность не есть иррациональность или нерациональность (это часто иной способ проявления способности познания).

И здесь нельзя не сказать об искусстве, которое – будучи взято в его аутентичности – также является показательным именно для человека, будучи таким средством и такого способа познания, каковые специфичны и показательны только для человека. Умение отражать мир через его пересоздание в образной форме, что, учитывая природу живого биологического человека, позволяет искусству выполнять в обществе множество важных (социально-психологических, общекультурных, специфически эстетических) функций, способствуя пониманию человеком себя и своей природы, опирается на эмоциональную природу человека, развитую и облагороженную в ходе развития культуры. Искусство своими средствами умеет показать человеку мечту реализованной, и тем самым оно способно стать организатором духовной силы общества в направлении реализации идеала.

Современный социокультурный контекст и понимание идентичности

Обратимся к характеристике современного культурного контекста, в котором существует человек, и к самому этому человеку – с точки зрения присутствия в нем идентифицирующих человека качеств. Следует сказать, что в современном контексте разумность постоянно подвергается своеобразному «пересмотру». Так, во-первых, полагают, что она недостаточна, ибо искусственный интеллект показал ее границы; во-вторых, она невозможна, ибо не может быть полной, а потому неизбежно искажает (в частности, упрощает и схематизирует) мир, как это показал постмодернизм; в-третьих, она опасна и избыточна (не нужна) в условиях необходимости управлять огромными массами людей в современном обществе, для чего более эффективно манипулирование; в-четвертых, в этом отношении она активнейшим образом разрушается масскультом и потому уже неполна и неподлинна.