Гувернантка для драконьего принца
Шрифт:
И он оказался прав.
Не прошло и пяти минут, как заиграли фанфары, и глашатай зычным голосом объявил, что перед нами Морган Первый, волей богов Адоса, Родоса и Тороса Истинный Король Срединного Королевства, а также всего Троемирья, на что возникший из ниоткуда Лекс заметно поморщился.
Затем в Бальном Зале появился он – тот самый, кто, прикрываясь именем богов, нарек себя Истинным Королем Троемирья. Морган Первый Гровер уверенно двинулся в нашу сторону, и придворные дружно склоняли головы или же приседали перед ним в реверансах. Я же вместо этого застыла, уставившись на высокую фигуру короля, облаченного в черные одежды, словно и у него тоже был траур.
Стояла, не в силах пошевелиться и разогнать странное ощущение. Потому что мне казалось, будто бы я провалилась в прошлое – в те времена, когда я только попала в Амантел и Дункан Гровер все еще был еще жив.
И что именно он шел ко мне навстречу…
Но все же тряхнула головой, прогоняя наваждение. Дункан Гровер мертв или же исчез из этого мира с концами, а ко мне уверенным шагом направлялся его троюродный брат, встреча с которым страшила меня всю дорогу до Дайсы.
Будь умной, сказала я себе. Будь хитрой. До конца этой игры остались считанные часы, и я обязательно должна в нее выиграть. Дотянуть до завтрашнего утра, позволив Хайдену беспрепятственно попасть на Остров Истинных и пройти испытание.
Что будет дальше, я не знала, но понимала, что в случае успеха Морган Гровер так просто свой трон не отдаст. В чем же заключался план Лекса, в детали которого он меня не посвящал?!
Мой же заключался в том, чтобы на острове оказалось как можно больше народа. Простые люди не позволят уничтожить Моргану моего сына, если тот окажется Истинным!.. А еще я надеялась на то, что Морган вспомнит о своем обещании и размашистой подписи на договоре и позволит нам покинуть Срединное Королевство и вернуться в Амантел. А там мы уже придумаем, как быть дальше.
Потому что завтра утром я ему откажу.
Но пока же смотрела, как он шел ко мне, с затаенным ужасом осознавая их несомненное сходство с Дунканом Гровером. У братьев были темные, небрежной волной спадавшие на широкие плечи волосы, похожая горделивая посадка головы… Нос, рот, губы – все то же самое!
Единственное отличие – Морган оказался не таким огромным, как Дункан, потому что в нем не текла кровь Горного Народа. И еще он не был драконом. Во всем остальном он был почти точной копией своего троюродного брата, и на миг меня передернуло от мысли, что я смотрю на погибшего… Вернее, на исчезнувшего из этого мира хозяина замка Амантел.
– Леди Гровер! – улыбнулся король, когда я, сделав положенный поклон – у меня было время потренироваться, – протянула ему руку для поцелуя. – Несказанно польщен встретить вас с моем небольшом загородном доме!
– Ваш «небольшой» загородный дом превосходит все увиденное мною ранее, ваше величество! Он поистине великолепен, – заявила ему совершенно искреннее, и, кажется, Моргану моя восторженная оценка пришлась вполне по душе.
Впрочем, рассыпаться в любезностях передо мной он не стал, да и я не спешила. Терпеливо выдержала его оценивающий взгляд – король довольно долго меня рассматривал и, судя по всему, остался доволен увиденным.
Я ждала, что будет дальше, и дождалась. Морган неожиданно подхватил меня под локоть и повел... в Танцевальный зал, по дороге принявшись вполне вежливо расспрашивать о том, как прошел наш путь до Дайсы и остались ли мы довольны покоями, в которых нас разместили.
– Но я не танцую! – заявила ему растерянно, успев сказать, что все хорошо. Да, все хорошо – и доехали, и устроились! – кроме его приворотных подарков на столе и двух кобр в подарочной коробке...
Впрочем, последнее я добавила мысленно.
При виде кружившихся в танце пар, время от времени делавших странные па и постоянно менявшихся партнерами, я растерялась еще сильнее. Потому что танцевать не умела и позориться не собиралась.
– И почему же вы не танцуете? – полюбопытствовал король.
– Потому что сих пор еще ношу траур по своему мужу, – отозвалась я вежливо.
– Бросьте, леди Гровер! – поморщившись, заявил Морган резким, недовольным голосом, и я наконец-таки увидела его истинное лицо. Лицо человека, нетерпимого к интересам других, если те не отвечали его собственным. – До окончания вашего траура остались считанные часы.
– Да, но мой траур все еще не истек, – сказала ему твердо, – поэтому танцевать я не стану. И дело вовсе не в вас, а… в моих принципах.
На его лице, хранившем безразлично-вежливое выражение, внезапно появился проблеск интереса.
– Мне до сих пор не верится, – произнес Морган, оставив идею затащить меня в круг танцующих, – что такая красавица полюбила моего упертого братца! Скажите мне, леди Гровер… Что на самом деле вас связывало с Дунканом? Испытывали ли вы к нему хоть какие-то чувства?
– Нас с ним много что связывало, – отозвалась я туманно, решив ни в коем случае не заговаривать с королем о чувствах. Потому что Морган сразу же меня раскусит – уж больно проницательным показался мне его взгляд. – Ваш брат подарил мне много ярких моментов и еще… нашего сына.
Не лукавила – воспоминания о том, как меня – ничего не подозревающую! – перенесли из моего мира в Амантел, были и в самом деле… гм… яркими. Так же, как и тот факт, что с помощью Дункана я обрела Хайдена.
– Поэтому я буду носить траур по моему мужу до конца положенного срока, – заявила королю твердо, – даже если от него осталось всего лишь несколько часов. И танцевать, ваше величество, я не стану. Вместо этого я хотела бы искренне поблагодарить вас за оказанную милость. Вы несказанно добры к нам, позволив проделать этот путь. И покои, в которых нас разместили, удивительно красивы.
А его дары, пропитанные приворотным зельем, поразительно изобильны.
– Как скажете, леди Гровер! – усмехнулся Морган. – Но все же не откажите мне в удовольствии поговорить с вами во-он на том балконе. Там нам не помешают любопытные уши, – он окинул взглядом придворных, делавших вид, что их здесь нет, но при этом, уверена, старательно прислушивающихся к беседе. – И ни ваша, ни моя охрана.
– О чем вы хотели со мной поговорить?
– О нас с вами, – заявил Морган, уверенно увлекая в сторону распахнутых дверей, откуда в Бальный Зал затекала вечерняя прохлада, наполненная стрекотанием сверчков из королевского сада и пением ночных птиц.