Гвардия тревоги
Шрифт:
— Если я вспомню, я обязательно скажу, — подтвердил Дима. — Я постараюсь. Мне это не надо. Я все равно скоро в Америку уезжаю… А если я вспомню, вы меня сразу отпустите?
— Нет, не сразу, — отрицательно качнул головой Александр Петрович. — Видишь, я с тобой предельно откровенен. Мы отпустим тебя в тот самый момент, когда убедимся, что ключ подошел к замку. Сразу после этого тебя в той же шапочке отвезут к твоему дому и высадят на том же самом месте… Сейчас тебя проводят в помещение, где ты будешь ждать и вспоминать. Если вспомнишь, сразу стучи
— Да, я хотел бы посетить туалет, и, если можно, дайте мне, пожалуйста, стакан воды и кусок хлеба, — попросил Дима.
Александр Петрович удивленно поставил брови домиком, как делают большие овчарки. Потом сказал грустно и со значением:
— Это не игра, Дима. К моему сожалению…
Дима довольно похоже отзеркалил гримасу своего визави:
— Я не играю, Александр Петрович. Я хочу пить и проголодался. Конечно, я мог бы попросить у вас пирожное буше или бутерброд с икрой, но, согласитесь, это тоже было бы немного странно…
Александр Петрович улыбнулся.
— Ты прав, Дима. К тому же у тебя есть чувство юмора. С тобой приятно иметь дело. Не знаю, как насчет корочки хлеба, но что-нибудь поесть тебе непременно дадут.
— Спасибо большое. Только, пожалуйста, — из питья именно чистую воду. У меня аллергия на большинство современных напитков.
— Конечно, конечно…
В небольшой длинной комнате единственное окно было закрыто жалюзи, а перед ними еще и забито чем-то вроде наборного фанерного щита. Впрочем, под потолком горела трехрожковая люстра. Из мебели имелось два кресла, небольшой диван, стильный стеклянный столик на колесах, на крышке которого лежали журналы, и телевизор с DVD-проигрывателем.
Оглядевшись в комнате, Дима аккуратно сложил журналы стопкой и убрал их под низ столика. Сел на диван и включил телевизор. Нашел познавательную программу про морских обитателей, показ которой сопровождался громкой низкочастотной музыкой.
В двери повернулся ключ. С подносом вошел один из Диминых похитителей. На подносе стояла бутылка воды и блюдце, на котором лежала песочная полоска с джемом, бутерброд с копченой колбасой и три печенины.
— Вот, пацан, пожрать тебе сообразили, — сказал мужчина.
— Благодарю вас, — сказал Дима и указал на столик. — Поставьте сюда, пожалуйста… Спасибо еще раз. Вы очень любезны…
Мальчик дружелюбно улыбнулся.
— Ну… ты давай… что ли… — пробормотал похититель и вышел, не забыв, впрочем, запереть дверь на два оборота ключа.
После ухода мужчины Дима проворно вскочил с дивана и первым делом выпустил Голубя из-за пазухи. Голубь легко вспорхнул наверх жалюзи и принялся исступленно чистить помявшиеся перья. Дима тем временем налил в блюдце воды из бутылки, размочил одну из печенин и раскрошил кусок булки. Постучал согнутым пальцем по крышке стола. Съел оставшееся печенье и приступил к бутерброду. Голубь подозрительно наблюдал сверху за разворачивающимся
— Обойдешься! — наставительно сказал Дима. — Запомни: ты не гриф, а почтовый голубь. Голубь почтовый! Понял, безмозглая ты птица, загадившая антикварный рояль?
Покончив с бутербродом, Дима сделал погромче звук в телевизоре (там как раз водолаз в клетке прикармливал кусками мяса огромную акулу), достал из кармана блокнот и карандаш, которые захватил с собой, собираясь писать записку Кириллу. Подумав, нагнулся и вытянул из носка нитку с резинкой. Разложил все это на столике рядом с остатком трапезы, нащупал оставшиеся в кармане шило и отвертку, встал и подошел к окну.
От непривычных резких маневров Тимку укачало. В желудке собрался противный волосатый ком и просился наружу.
— Нормальная засада, — сообщил Вик. — Они пытаются нас за город выжать. Там на шоссе сделают враз. Да и брать там легче, шухеру меньше.
— Что будем делать? — повторил Вадим. — Надо решать.
— Где мы сейчас? — спросила Маша.
Ясно, что стрелять в городе никто не станет, но на всякий случай Вик велел детям пригнуться и лежать на сиденье. Тимка чувствовал, как пахнут шампунем Машины волосы. Если бы еще не тошнило…
— Московский, — ответил Вадим. — Гонят, сволочи, к Пулковским высотам. Здесь светофоры — «зеленая волна». Теперь уже не оторваться.
— Я знаю, что делать, — неожиданно выпрямляясь, сказала Маша. — Вик, сворачивай на Ленинский проспект и дальше налево, вдоль железки. Скорее! Там я скажу!
— Ну, засада! — покачал головой Вик и, скрежетнув тормозами и подрезав оранжевую «девятку», ушел на правую полосу.
— Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Диму.
— Добрый вечер. Димы нет, он вышел. Позвоните ему по мобильному телефону.
— Простите, я звонил много раз, он не отвечает. Скажите, пожалуйста, а куда он пошел и когда вернется? Честное слово, это очень важно… Александра Сергеевна… Меня зовут Кирилл, может быть, вы меня помните…
— Кирилл… Который увлекается разведением голубей?.. Это странно… Мне показалось, что Дима отправился именно на встречу с вами. Он взял с собой Голубя и сказал, что идет на голубятню…
— Дима пошел на голубятню?! Это точно?
— Я не знаю, насколько можно верить его словам… Но куда еще он мог взять птицу?
— Спасибо, спасибо большое! До свидания!
— Кирилл! Кирилл, подождите…
— Вон там, видишь сразу за поселком поле и в нем два длинных дома и еще два обычных. Видишь? — Маша указала направление рукой, как будто бы Вик мог видеть затылком.
— Вон те бараки?
— Это конюшни! — обиделась Маша. — Как доедем, сворачивай туда. Они точно проскочат мимо.
— Но мы же там завязнем! Там колея для трактора…
— Дина на «Ниве» ездит. А они?
— Они тем более завязнут, у них машина мощнее, но ниже, но я не понял…