Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе
Шрифт:
Я насторожилась.
– Почему ты думаешь, что им не понравится желание Ингвара обладать Белой Слезой? Ведь она способна послужить Даневии во благо, спасти сотни тысяч людей от гнета Ареса!
– Боюсь, шаманы равнодушны к войне, раздирающей Даневию на части. Они - очень замкнутый народ, и вряд ли их интересует происходящее за пределами родного клана. К тому же... если то, что я слышал о них - правда, то с Белой Слезой они так просто не расстанутся.
Сказанное Тейтом меня заинтересовало.
– Хочешь сказать, Белая Слеза нужна и им самим?
– Нужна. Одна из сивилл, которая забрела в наши края уже после того, как наша
– И... что ты думаешь делать?
Тейт обезоруживающе мне улыбнулся.
– Попытаться их убедить, что же еще?
После несколько часов пути мы наконец остановились на долгожданный привал. Долгожданным, судя по всему, он был только для меня одной - по лицам Тейта, Гастера и, в особенности, великана Грега было непохоже, чтобы им нужен был отдых. Кольнуло подозрение, что привал устроили исключительно ради меня. Это мне совершенно не нравилось - не хватало еще, чтобы Тейт считал меня неженкой.
Вопрос, почему меня вообще должно интересовать мнение Тейта, так и остался без ответа.
– Мы можем идти дальше, - сказала я, с вызовом глядя в голубые глаза своего спутника.
– Нет, не можем.
– Нет, можем!
– Уперев руки в бока, я тряхнула волосами.
Тейт рассмеялся.
– Какая же ты упрямица. Может, я хочу отдохнуть?
– Не хочешь, - исподлобья глядя на него, буркнула я.
– Ты хочешь, чтобы отдохнула я.
– И что в этом желании такого плохого?
Я фыркнула.
– Когда ты отдохнувшая, у тебя по-особенному горят глаза, а нежный румянец покрывает щеки, - вдруг сказал Тейт, подходя ко мне близко-близко. Грег и Гастер, словно сговорившись, пошли прочь от нас двоих.
– И кожа сияет... Хотя это совершенно не значит, что сейчас ты не хороша.
Судя по его лукавому взгляду, я покраснела. Ну почему ему так нравилось меня смущать? В горле снова пересохло, а в голове перепутались нужные слова и фразы. Я стояла и молчала, просто глядя на Тейта. Если бы я протянула руку, то могла бы коснуться его светлых волос, которые лениво трепал ветер. Интересно, какие они на ощупь? Взгляд невольно опустился от прикрытого светлой челкой лба к тонкому носу и губам.
Кажется, я покраснела еще больше - если это вообще было возможно.
Несмотря на усиленные попытки изгнать из головы так смущающие меня мысли о Тейте, засыпала я под аккомпанемент навязчивого голоса, звучавшего в моем сознании, который задумчиво вопрошал: интересно, каков на вкус его поцелуй?
Глава двадцать четвертая. Гвендолин
После случившегося наша встреча была неизбежна – и я, и Лоуренс знали это. Поэтому я даже не удивилась, когда, выйдя из спальни, увидела на балконе смутно знакомый силуэт.
Лоуренс взглянул на меня, неуверенно кивнул. Никогда не видела его таким… напряженным. В лунном свете его застывшее лицо казалось намного бледнее обычного, ни тени улыбки – только тяжелый взгляд, устремленный куда-то вдаль.
– Это ведь… проклятье? – тихо спросила я.
Лоуренс кивнул.
– Проклятье, дающее мне только несколько часов истинной свободы – несколько часов от заката до рассвета. Только тогда я могу быть самим собой. Быть… человеком.
– Кто это сделал?
– Арес.
– Твой брат? – изумленно воскликнула я. – Но… за что?
– Я пытался ему помешать, – глухо сказал Лоуренс. – Я говорил ему, что эта война слишком разрушительна и нужно ее прекратить. Мы тогда сильно повздорили… сильнее, чем обычно. Он вывел меня из себя, я выхватил меч из ножен. Арес знал – я сильнее его физически, но магии во мне практически нет. И он воспользовался этим – одним движением руки, находясь в нескольких шагах от меня, волной воздуха выбил меч из моей ладони и приставил лезвие к моему горлу. Это подло, ведь я вызывал его на честную дуэль, но… в этом весь Арес. Он не делит методы на грязные и честные, он лишь видит цель и идет к ней… по трупам, по головам.
Я вспомнила полыхающие дома, растерзанную войной Даневию… вспомнила своего отца. Почему он погиб? Только потому, что не захотел подчиниться Аресу и пасть на колени перед ним. Погиб за то, что до последнего защищал своих дочерей от тирана.
– Арес сказал тогда, что не может убить брата. Но наказал меня, наслав проклятье. Теперь на поле боя я всегда, как ручная зверюшка, рядом с ним. Моих сил не хватает, чтобы разрушить заклятье. А та, что наслала его – Хозяйка леса – мертва. Я даже не могу сбежать – Арес привязал меня к себе крепкими путами. Каждый раз, когда я пытался сбежать, Арес призывал меня обратно. Это мощная магия, сопротивляться которой я не в силах. Просто мое сознание заволакивает туман, и в следующее же мгновение я оказываюсь рядом с Аресом. Я не смог бы убить его, даже если бы захотел – рядом с ним постоянно находится Немой, который особенно старательно читает мои мысли. Я чувствую это – в его присутствии у меня всегда раскалывается голова.
– Собственный брат… не могу в это поверить, – ошеломленно прошептала я. Перед глазами всплыло лицо Лили. Она никогда бы меня не предала – ни за какие деньги мира, ни за обещанную свободу или власть. Я знаю это. Я точно это знаю. – Но как же твои рассказы о вас двоих? О том, что в детстве вы были очень дружны?
– Так и было, – с горечью отозвался Лоуренс. – До тех пор, пока Арес не увлекся магией. Поначалу это было невинной забавой, переросшей, спустя года, в серьезное увлечение такой сложной и противоречивой наукой. Я гордился своим братом, который быстро перерос простейшие фокусы со стихийной магией и всерьез углубился в магию боевую – куда более непредсказуемую и тяжелую. Я правда им гордился!
– И настал момент, когда ты им гордиться перестал? – тихо спросила я, до сих пор пытаясь осмыслить, что мы с Лоуренсом говорим об одном и том же человеке.
– Да, настал, – выдохнул он. – Спустя года Арес… он сильно изменился. Он вдруг увлекся ритуалами вхождения в Царство Теней.
Я расширила глаза. Арес баловался обрядами, тесно связанными с царством мертвых? Темная магия… да, это вполне ему подходило.
– Когда он в первый раз вошел в Царство Теней… вернулся уже полностью седым. Арес никогда не рассказывал мне, что же он там увидел, что пережил. Он слишком увлекся темной магией, и это изменило его. Едва ли не… свело с ума. В какой-то момент Арес вдруг вбил себе в голову, что он – реинкарнация бывшего правителя Эйоса, которого свергли с престола и жестоко убили. Так это или нет, я не знаю. Но Арес нарек себя именем убитого герцога – Светорожденным – и твердо вознамерился вернуть себе трон. Тогда он и развязал войну за Даневию. Возможно, дух герцога и впрямь вселился в него… я не знаю.