Гвендолин
Шрифт:
– Их около двадцати… Справимся, – моментально оцениваю количество противников. – Но это пока… Главное не подпускайте их к шее. Укус гарма ядовит. Если яд попадет в основной кровоток – пиши пропало.
Глава 46
Первых троих мы уничтожаем еще на подлете. Меч и сакс слушаются меня, как продолжения рук. Встречаю гарма ударом меча, а пока тварь не пришла в себя, быстро перерезаю глотку кинжалом, удерживая вонючую тушу на острие клинка. Первый есть! Краем глаза замечаю, что Сван своего противника уже добил и теперь помогает старику Бригеру, которому в силу возраста намного сложнее, чем
Узрев в нашем лице достойных врагов, волки Сепа меняют тактику, и теперь мне приходится сражаться против двоих, периодически отвлекаясь на третьего, не позволяя ему зайти со спины. Сейчас мне не помешал бы щит, или копье. Подпускать к себе ядовитых псов опасно. Но приходится довольствоваться тем оружием, которое имеем.
Увлекшись сражением с одним из нападающих, второго опрометчиво подпускаю слишком близко, и едва успеваю подставить вместо обнаженной руки, запястье с наручью. Гарм вгрызается зубами в металлическую защиту, но прокусить ее не может, а там уже и я добиваю тварь кинжалом, отшвырнув первого, раненого мечом, сильным ударом ноги. Он жалобно скулит, грудная клетка пару раз поднявшись, опадает и больше не двигается. И этот сдох.
Мы сражаемся плечом к плечу, как привыкли во многих битвах, – по бокам я и Сван, а в центре Бригер. Псы все наступают и наступают, кажется, что им не будет конца и края. Земля теперь напоминает кровавое месиво из грязи и остатков тел.
Но, когда я думаю, что все уже закончилось, провожая взглядом последнюю тварь, которая, поджав хвост, увенчанный ядовитым жалом, трусливо сбегает, на меня накатывает острое ощущение опасности. Несмотря на адреналин в крови, сердце холодеет, сжимаясь в ледяной комок. Гвен! Что с ней?
Поворачиваюсь в поисках ведьмы и вижу ее на том же самом месте, где проходил ритуал, но уже бессильно опустившуюся на колени. Столп света пропал, будто его никогда и не было, и теперь колдунья ничем не отличается от обычного человека. Водопад темных волос струится мягкими волнами, закрывая ее лицо, а руки бессильно повисли плетями, она едва держится, чтобы не упасть на влажную истоптанную сотнями ступней землю. Унандэ тоже, слава богам, нигде не видно. У нее получилось! Получилось!
Я хочу уже кинуться к своей ведьме, но меня буквально на несколько шагов опережает Сван. Он мчится к девушке, воинственно занеся над головой окровавленный меч, и у меня внутри все переворачивается от ужаса. Я ясно понимаю – добежать до нее и защитить я не успеваю никак. Гвен испуганно вскидывает голову, в ее огромных глазах, которые в ночной темноте кажутся почти черными и глубокими, как лесной колодец, отражается страх, который выворачивает мою душу наизнанку.
Выдергиваю из ближайшей туши животного сакс и заношу руку, чтоб кинуть его в лучшего друга. Я не позволю навредить ей, просто не позволю. Внезапно мое предплечье перехватывает Бригер.
– Что ты делаешь? – яростно рычу, стряхивая руку старика, но теряя драгоценные минуты.
– Смотри, – не моргнув и глазом, отвечает старый вояка, кивая в их сторону.
Сван, не добежав несколько шагов, неожиданно кидает меч. Клинок со зловещим свистом пролетает буквально в дюйме от лица Гвен и с мерзким чавкающим звуком врезается во вставшую на задние лапы за спиной девушки тварь. Гвен тихо вскрикивает, кидаясь в сторону. Длинный чешуйчатый хвост гарма в предсмертной судороге описывает широкую дугу и открывает сочащееся ядом жало, но на его пути встает мой лучший друг, закрывая своим телом ведьму. Ядовитый шип с размаху врезается Свану прямо между лопаток, его тело конвульсивно дергается и падает вперед, подминая под себя глухо охнувшую девушку.
Глава 47
– Гвен, детка, – Йорун осторожно приподнимает мою голову и вливает остро пахнущую жидкость мне в рот. В первый момент я закашливаюсь, поперхнувшись, а потом начинаю жадно глотать. Напиток оказывается вкусным и питательным, он напрочь прогоняет сосущее чувство голода, которое я даже не ощущала, пока не сделала первый глоток.
– Все, не могу, – поднимаю руку и отклоняю прижавшуюся к губам плошку.
Ведьма послушно забирает посудину и ставит ее на табурет, а сама присаживается на кровать.
– Ты как себя чувствуешь? – кладет руку мне на лоб старуха, проверяя, есть ли жар.
Прислушиваюсь к своим ощущениям и с удивлением понимаю, что чувствую-то я себя очень даже неплохо, не сравнить с тем, что было в прошлый раз.
– Хорошо… – осторожно сажусь на кровати, все еще опасаясь делать резкие движения. Ощущения могут быть обманчивы, кому-кому, а мне прекрасно это известно... – А... как Сван?
Я чудесно помню, как он закрыл меня собой, подставляя под удар спину, как с тихим хрустом вошло ядовитое жало в живую плоть, как обмякло на мне тело викинга, придавив своей тяжестью. До сих пор мои руки дрожат от напряжения, а мышцы невыносимо тянут, из-за того, что я пыталась удержать мужчину, стараясь не позволить ему упасть, пока Ингвар добивал гарма. И хоть, в конце концов, мы все же оказались на земле, и я больно приложилась лопатками о твердую поверхность, но к тому времени опасный хвост был уже извлечен и не смог навредить еще больше, создавая дополнительные увечья в ране.
А потом начался кромешный ад. Я не смогла уследить, когда вокруг нас начали появляться люди. Это были жители мызы и близлежащей деревушки, они все кричали, что-то требовали, перебивали друг друга.
Когда с меня стащили Свана, уже пребывающего в беспамятном состоянии, я увидела заплаканную Санну и молча стоящую позади нее испуганную Ливу, за ней Уту, Ауд и других женщин. Свана, дабы не тревожить рану, переложили на кусок полотна лицом вниз, и двое мужчин, ухватив его за концы, понесли пострадавшего в сторону поместья, Санна и Йорун последовали за ними.
А меня тут же заключил в объятья Ингвар. Он настолько тесно прижал меня к себе, что я в первый момент не могла сделать и вдох.
– Глупая, непослушная девчонка, – шептал он мне в волосы. – Как ты могла такое натворить? Как посмела ослушаться? – корил он меня, осыпая поцелуями, а я тихо млела в его объятьях, совершенно забыв, кто я для него, вообразив себя любимой и желанной, единственной на свете.
– Прости, прости меня, – едва слышно каялась, зная, что ни капли не жалею о содеянном. – Я просто не могла иначе. Ты меня накажешь?
– А ты как думаешь? – хмыкнув, обнял меня еще крепче. – Месяц сесть не сможешь! А то и два… И слушаться меня будешь… И не прекословить больше...
Его слова звучали сурово, но я совсем не верила, что он и правда такое со мной сотворит.
– Что будет со Сваном? – кинула искоса взгляд на удаляющуюся процессию.
Вина за то, что мужчина пострадал, защищая меня, глодала изнутри, словно червь спелое яблоко.
– Не беспокойся, о нем позаботятся, – Ингвар, обхватив пальцами мой подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. – А я позабочусь о тебе. Ты сама с ног валишься, а беспокоишься о других...