Х-ассенизаторы: Ответный плевок
Шрифт:
– Точно, мужики, пошли в баскетбол сыграем, – перестав свистеть, предложил негр.
С баскетболом у Кедмана ничего не вышло. К жуткому разочарованию американца выяснилось, что поклонников этой, с его точки зрения, самой выдающейся игры среди агентов не оказалось. Зибцих предпочитал всем остальным видам спорта биатлон, Пацук играл исключительно в футбол, а старшина вообще никакими видами спорта не занимался. А зачем они ему, когда силушки и так не мерено, а всем боевым искусствам его уже давно обучили. Начиная с уличной драки в детстве, продолжая боксом в юношестве и заканчивая особо секретным русским рукопашным боем в спецназе воздушно-десантных войск.
– Не, ну если тебе больше заняться нечем, пошли
– Согласен, – обрадовано кивнул головой негр. – Только потом я тебя в баскетбол играть научу. Из тебя неплохой разыгрывающий должен получиться!
– Ну ты и зануда, Джон, – вздохнул Шныгин. – Ладно, пошли. Я тебя на площадке так разыграю, что мало не покажется.
Кедмана со Шныгиным не было примерно полчаса. За это время Пацук успел каким-то образом запихать в свой шкафчик массу личных вещей. Причем так, что не только там, но даже и в прикроватной тумбочке свободное место осталось. Зибцих минут десять удивленно наблюдал за тем, как исчезают вещи в ставшем бездонным шкафу, а затем махнул и, сходив в оружейную, принялся чистить свой автомат. Вернулся назад ефрейтор вместе с “баскетболистами” и сообщил Пацуку траурным голосом ослика Иа из мультфильма про плюшевого любителя меда, что тренажерный зал понес незначительный урон от нашествия двух бандитов – Кедман со Шныгиным в трех местах проломили пол, выворотили из креплений баскетбольную корзину и согнули две штанги.
– В общем, майор будет очень доволен, – констатировал немец. – Вот только интересно, сколько нарядов эти два биологических танка получат за порчу казенного имущества?
– Если наш конник кривоногий даст им меньше, чем мне, я ему свинины в компот накрошу. Пусть потом попробует доказать Аллаху, что это была диверсия, – пообещал украинец и хотел добавить что-то еще, но в этот момент взвыла сирена. – Вот гад, все-таки устроил учебную тревогу, как и обещал!
Однако испытывать судьбу в этот раз, как в три часа ночи накануне, бойцы не решились. Все-таки майор пока только раздает наряды, а нести их не заставляет, но мало ли чем все его санкции впоследствии могут обернуться! Именно поэтому вся четверка, не медля ни секунды, бросилась к оружейной комнате, застегивая кители на ходу. А Раимов уже ждал их там.
– Агенты, жизнедеятельность базы под угрозой! – с должным пафосом в голосе сообщил майор. – Несколько минут назад из специального бункера совершил побег захваченный утром пришелец. Кедман с Пацуком блокируют выход на аэродром, агенты Зибцих и Шныгин перекрывают главный выход из бункера. Ваша задача – взять беглеца живым. Однако выпустить его на поверхность мы не имеем права. Поэтому, в случае угрозы рассекречивания базы, стрелять на поражение.
– Так значит, это не учебная тревога, товарищ майор? – удивленно поинтересовался есаул.
– Выполнять приказ! – рявкнул в ответ Раимов. – А тебя лично, агент Пацук, предупреждаю – если пришелец уйдет по твоей вине, будешь у меня десять лет своими песнями сибирские елки тешить!..
Глава 4
С кондиционерами время года за окном не ощущается. Официально принято считать, что тут лето. Всегда! Специально для секретаря Президента передаем сигналы точного времени – пи-пи-пи… Ну и так далее.
– Ой, мамочка родная! – блаженно вздохнул вышеупомянутый секретарь, отрываясь от губ кухарки. – Я уже пять минут, как должен быть в приемной. Гюльчатай, закрой личико-то. Что теперь будет? – и торопливо хлопнулся в обморок.
– Ай, черноглазый! Дай кошелек, сразу скажу, что было, что будет, почему душа болит и от чего сердце успокоится, – проворковала кухарка, ласково стукнув секретаря начиненным отборным песком капроновым чулочком по голове, а затем нагнулась и обшарила карманы. – Фак ю! Ни документов, ни кредитных карточек. Стоило из-за несчастных ста долларов руки марать.
Гюльчатай на всякий случай проверила, не появился ли пульс у секретаря. Проанализировав полученную таким путем информацию, кухарка пришла к выводу, что если в ближайшие пару лет сердцебиение прощупываться еще будет, то вот поступления разума в дубовую голову парня ожидать уже неоткуда. Удовлетворенно кивнув головой, Гюльчатай распрямилась и, замерев на секунду, трансформировалась в секретарское обличье. Посмотрев на своего бездыханного двойника, кухарка передернулась от отвращения, подумав о том, что с этим козлом она пару минут назад целовалась. Плюнув на тело экс-возлюбленного, кухарко-секретарь пнул недавнего партнера по брачным играм носком лакированного ботинка. Попал прямо по мусорному ведру и, не разобрав в полумраке, что именно после удара задребезжало, еще раз удовлетворенно кивнул головой. Прокашлявшись и проверив голосовые связки, дубль секретаря вышел из кладовки в коридор, чтобы нос к носу столкнуться с престарелым вице-президентом, торопящимся на совещание.
– Цыпкин, ты что тут делаешь? – удивленно поинтересовался плешивый старичок.
– Вас жду, – широко улыбнулся фальшивый Цыпкин и, совершенно без всякого повода со стороны вице-президента, поцеловал оного взасос.
– Ой, мамочка родная! И почему я с детства выбрал не ту сексуальную ориентацию?! – оторвавшись от губ Цыпкина минуты через три, успел удивиться старичок и тут же грохнулся в обморок.
– Ничего. У тебя еще будет время все поменять, – пообещал ему лжесекретарь, затаскивая волоком в кладовую и помещая на пол рядом с настоящим Цыпкиным. – Кстати, надо будет у кого-нибудь узнать, от чего они все мамочку вспоминают? Уж не матриархат ли тут, не дай господи!..
Несколько секунд лжесекретарь раздумывал, не стукнуть ли и вице-президента чулком по башке, но затем решил, что, очнувшись в темноте, эти двое найдут чем заняться. Поэтому спокойно вышел, закрыл за собой дверь и поспешил в приемную Президента, где секретаря уже ждали. Двое с носилками, один с докторским дипломом и чемоданчиком первой помощи. Секретарь на секунду замер.
– Вы к кому, господа? – удивленно поинтересовался он.
– О! У Цыпкина уже заранее крыша едет, – обрадовано потер руки тот здоровяк, что держал ближний край носилок. – Семен Игнатьевич, вы сегодня смирительную рубашку захватили?
– Нет. Опять забыл, – сокрушенно вздохнул врач. – Но ничего. У меня для таких случаев всегда наготове хорошее средство, – и доктор достал из чемоданчика увесистую киянку. – Ты иди, Цыпкин, иди. Мы тебя тут подождем.
– Ставлю червонец, что наш пациент сегодня не больше трех минут продержится, – радостно заявил здоровяк у дальнего края носилок.
Ждать, примет ли кто-нибудь пари, лжесекретарь не стал. Поначалу он просто хотел бежать из приемной куда глаза глядят, но затем в бешеном темпе просчитал все возможные варианты дальнейшего развития событий и решил, что удирать пока рано. А вот войти в кабинет Президента, пожалуй, следует побыстрее. Открыв дверь, Цыпкин-два тут же получил в лицо штормовой шквал эмоций со стороны президентского кресла и выдержал его только потому, что вовремя отключил все органы, отвечавшие за поступление информации в организм, – обоняние, осязание, слух и зрение. Однако данное средство защиты довольно быстро выявило и свои минусы. Безмолвный, глухой и слепой лжесекретарь оказался неспособен уловить тот момент, когда буря в президентском кабинете сошла на нет.