Х-безумие
Шрифт:
– После этого виделись с Ксенией?
– Ну да, мы же в одном здании учимся, иногда встречались.
– Как думаете, как бы она повела, если бы узнала, что беременна? Сообщила бы вам об этом?
– Не думал об этом. Может, и сообщила бы, если была жива.
– А как бы вы отреагировали, если бы она где-то через месяц явилась с таким известием? У вас ведь уже новые отношения есть.
– Не знаю, как бы отреагировал, – Роман задумался. – С Машкой, наверное, порвал. Она, конечно, веселая, зажигалочка. С ней хорошо потусить, но не жить.
Отец снова усмехнулся – мол, хоть это-то сын понимает, уже хорошо.
– А Ксене бы жениться предложил. Она хоть и со своими математическими тараканами, но больше на жену походит.
– Хорошо. А как бы ваша Мария отреагировала на все это?
Рома насупился:
– Она ревнивая, жуть просто. Однажды вилкой пыталась бампер пробить, потому что я заигрывал с другой… Думаете, это…?
– Скажите, что вы делали вчера и сегодня ночью? – продолжил вопросы Голдин.
– В выходные уезжали на горячие источники, вернулись с Машкой поздно, она подтвердит. Ночью спал как убитый.
«Хлипкое алиби», – одновременно отметили и следователь, и отец.
– На воротах камеры есть. Записи помогут? – уточнил отец.
– Да, это значительно лучше, – кивнул Голдин.
– Я попрошу ребят не быковать.
– А я попрошу пока не уезжать из города, – следователь встал. – Спасибо за гостеприимство и что не стали отказываться от разговора.
– Девочку правда жаль, – не вставая с дивана, ответил Троицкий-старший. – Она мне понравилась. И сын здесь не при чем, я лучше полиграфа вижу. Найдите того, кто это сделал.
***
Через день в кабинет Голдина деликатно постучали. Дежурный привел двух человек. Мужчина, явно отец, словно только отпустил шкирку сына.
– Вот, своего охламона к вам привел. По всем новостям про этот рюкзак. Но он не воровал, нашел, – пояснил отец. – У него и так два привода за кражи. Еще третьей не хватало по той же статье.
– Статья может быть похуже, – ответил следователь, жестом приглашая в кабинет. Паренек без возраста: бледный, худой. Ему можно дать и 18, и 25 лет. Перепуганный, хотя больше отца боится. Вряд ли убийца, кишка тонка.
Отец с сыном заняли стулья у стола. Голдин сел на свое место, молча поднял табличку-стойку, где указаны его ф.и.о. и должность.
– Анатолий Степанович Курамов, слесарь в ЖЭКе – представился паренек.
– Теперь рассказывай.
– Да рассказывать-то нечего. Я на работу пошел с утра. Дворник заболел, подменить пришлось. Смотрю – возле мусорки у магазина рюкзачок лежит. Странно, думаю, вроде не рваный, не потрепанный. Взял посмотреть.
– Как он лежал? Будто аккуратно поставили или бросили?
– Скорее бросили, может, даже из машины, дорога совсем рядом, а асфальта чуть больше метра. Он на ступеньках, полубоком лежал.
– Напиши название и адрес, – Голдин дал листок с ручкой. Парень принялся писать.
– Только я номер дома не знаю. Я схему нарисую, найдете. Там табличка с белыми буквами.
Голдин открыл рюкзачок.
– Что брал отсюда?
– Ннни… н-ничего, – парень покраснел.
– Наличку из кошелька?
Тот опустил голову.
– Там и брать-то было нечего – всего 250 рублей.
– Опять началось?! – рявкнул отец.
– Я только посмотрел, не брал. Чего мараться-то.
– А рюкзак зачем взял?
– Так все равно валялся.
– И дальше что хотел сделать?
– Объявление дать, что найден. С телефоном. Документов-то внутри нет никаких. Почем знаю – чейный он. А потом по телеку увидел. И батя увидел – и рюкзак в шкафу, и новости. Вот, привел.
– За это большое спасибо, – Голдин посмотрел на отца.
– И что сейчас ему будет?
– Вы о почете и уважении или наручниках и решетке?
Отец промолчал.
– Если все правда, то ничего не будет. Камеры проверим в округе, если они есть.
Голдин взял листочек. Вот так совпадение – дом Троицких буквально в квартале от того магазина.
Проверили видеозаписи. Как на грех фонарь перегорел, видны только очертания черного седана, номера не разобрать. Из окна мелькнула рука в черной перчатке и что-то выбросила.
Однако записи с камер у дома Троицких подтвердили, что сын приехал поздно и до утра не выезжал. Машину у парня стоит бешеных денег. По высоте и посадке без экспертизы ясно, что у магазина была другая.
Отпечатки на рюкзачке не стерли. «Пальчиков» «мажора» среди них не оказалось. По другим сложно определить – или убийцы, или случайных соседей, к примеру, по переполненному автобусу. Выбросивший же был в перчатках.
***
В шкафу Ксении при обыске нашлось спрятанное откровенное белье.
– Это дорого стоит, – присвистнул молодой следователь Паша Мерцалов.
– Ты-то откуда знаешь?
– Хотел своей девушке подарить.
– А чего не подарил?
– Решил, что лучше недорогое колечко по акции.
– Согласен. Хотя развратные труселя, как и маленькое черное платье, должно быть в гардеробе каждой женщины, – резюмировал Голдин.
Единственный богач в окружении убитой был Роман Троицкий. Однако он баловал только цветами. И то дважды: на следующий день после той самой вечеринки, где все закрутилось, и перед прощальным сексом. О существовании черного комплекта – смеси кружев, бахромы и дырок – «мажор» не знал.
На белье же нашлась ДНК, но не Троицкого. Такое же ДНК у зачатого ребенка. Кто таинственный отец – пока не было ни единой зацепки.