Х-безумие
Шрифт:
Погибшая была красавицей. Рыжие волнистые волосы ниже плеч, немного веснушек, зеленые глаза открыты. На шее поперечный след – от веревки или чего-то подобного. Такие же следы на пальцах, видимо, убитая пыталась ослабить хватку и спастись. Ссадины от падения или от борьбы с убийцей.
Девушка была в легких ботиночках, джинсах, синяя куртка с капюшоном расстегнута, под ней белый свитер в крови. Голдин осторожно попытался его поднять. Ткань послушалась только частично, дальше ее держала прилипшая кровь.
– Не трогай, –
Сумочки или рюкзачка у убитой не оказалось. В карманах куртки несколько монет и проездной студенческий на имя Ксении Гудковой.
Так Голдин впервые переступил порог местного университета (сам он учился в другом городе) и познакомился с профессором Вишняковым.
Завкафедрой настолько потрясла новость об убийстве, что он с трудом удержался на ногах. Настенька засуетилась у аптечки, отмеряя капли со специфическим запахом лекарств в прозрачный стакан.
Девушка училась у него пару семестров.
Дополнительно занималась на факультативах. А после успешных выступлений на научных мероприятиях ее саму определили в студенческое жюри. Судьей хрупкая Ксения оказалась строгой. Поэтому даже ребята со старших курсов побаивались ее острого – хотя и по делу – языка.
Летом они перезванивались – Ксения хотела проконсультироваться по научной литературе «для домашнего чтения». А потом готовила статью в журнал.
Глядя на растерянного профессора, Голдин в сотый раз почувствовал, каким толстокожим стал на своей службе.
***
Семья Гудковых жила в одном из первых микрорайонов города, где старые «хрущевки» с пансионатами соседствовали с новостройками. По интернет-карте следователь нашел нужный адрес. Девятиэтажка рядом со спорткомплексом и местным гипермаркетом. Голдин вышел из машины и посмотрел на окна. На четвертом этаже шелохнулась шторка. Возможно, та самая квартира, где жила убитая.
В домофон звонить не пришлось: дверь с писком открылась, и на пороге появилась старушка с маленькой собачкой. Открыла было рот с вопросом «вы к кому?», но, посмотрев в глаза высокого незнакомого мужчины, передумала спрашивать и, что удивительно, пошире открыла дверь, пропуская незнакомца.
Он решил подняться пешком до нужной 12-ой квартиры. Заодно осмотреть подъезд: вдруг есть что-то, имеющее отношение к убийству. По пути задумался: сколько раз ему приходилось приносить дурные вести. Эта семья последние минуты живет своей обычной жизнью. И ему предстоит разрушить эту гармонию и надежду, что с девочкой все в порядке, даже если она не позвонила и не пришла.
Нужная квартира находилась на третьем этаже. После мелодии звонка блестящая деревянная дверь открылась. На пороге стоял полтоватый мужчина с пышными усами. Вид помятый: ночь, наверное, не спал. Рядом появилась невысокая женщина. На ее миловидном лице с серым оттенком застыла тревога.
Голдин достал удостоверение.
– Семья Гудковых? – спросил следователь.
Женщина посмотрела на удостоверение, и слезы покатились из глаз.
– Что случилось?
– Можно, я войду? – не дожидаясь ответа, следователь перешагнул порог и прикрыл дверь. Интуитивно они уже знали: что именно им сообщит незваный гость. Это всегда сложно произнести, каким бы толстокожим за годы работы он себя не считал. Молчание, казалось, длилось вечность, когда он произнес самые страшные слова:
– Вашу дочь убили.
Отец обнял жену, чтобы быть ближе в этот горький момент и опасаясь, что та может лишиться чувств. Оба пытались осознать значение этих трех слов. Вашу дочь убили. Ее больше нет. Ничего нельзя исправить.
Мать завыла, уткнувшись в грудь мужу. Тот смотрел на Голдина из-под бровей, которые практически закрыли глаза.
– Вы уверены?
– В университете подтвердили.
– Как это произошло? – прохрипел отец.
– Сейчас выясняем все обстоятельства. Предварительно – удушение.
– Она… не мучилась?
Что ответить родителям? Скорее всего, дочь пережила настоящий ужас, прежде чем умереть. Еще неизвестно, что под свитером с запекшей кровью.
Мать с отцом ждали ответа. Женщина на миг замолчала, с надеждой смотря на следователя.
– Боюсь, что это не так, – следователь решил ответить честно и сразу. Легче один раз пережить шок, чем вдвойне травмировать и без того несчастных людей. Все равно узнают обстоятельства смерти их дочери.
Они еще некоторое время стояли в коридоре: отец также смотрел на следователя из-под нахмуренных бровей, плечи матери тряслись в рыданиях. Следователь не торопил.
Самое страшное для родителей узнать о смерти их детей. Самая большая несправедливость – хоронить тех, кому еще жить и жить, но жизнь которых оборвала рука убийцы.
Через несколько минут отец похлопал жену по плечу, словно маленького ребенка, которого нужно успокоить.
– Алевтина, Алевтина, следователю нужно задать свои вопросы, чтобы найти убийцу.
Голдин коротко кивнул. Не отпуская жену, хозяин направился в ближайшую комнату – зал, жестом предлагая следователю последовать за ними.
Убедившись, что дверь закрыта (по привычке – и от воров, и от лишних ушей), Голдин разулся и прошел в гостиную.
***
В комнате было уютно. Здесь сохранилась мебель-«стенка», модная в советские годы, «дутые» диван и кресла – писк моды 90-ых, мягкий коричневый ковер и портьеры в тон ему. Над диваном фотографии в больших рамках. В центре портрет счастливой Ксюши.
– Меня зовут Голдин Сергей Александрович, я старший следователь.
– Савелий Матвеевич. И Алевтина Васильевна.