Х-безумие
Шрифт:
– Давно она мертва?
– Думаю, умерла до полуночи. Точнее скажу позже.
– Накрой ее, – попросил Голдин, подняв широкий ворот пальто, достающий первую седину в темных висках. Впрочем, от ветра, который словно с цепи сорвался это слабо защищало.
Он пошел вдоль берега, вспоминая летний детский смех, веселые зайчики, прыгающие по воде. Голдин направлялся в сторону сосен, смотря на почерневшее летнее воспоминание, когда услышал вой за спиной. Не плач, не крик, а именно вой.
Молодая женщина
– Прости, прости, прости меня! Какая же я дура, – женщина продолжала выть.
Участковый бросился к ней.
– Катя. Катя! – Разин несколько раз тряхнул ее, пытаясь привести в чувства. Но та его не слышала, продолжая выть.
– Как же мне теперь жить с этим?! – слезы градом лились по щекам.
– Катя! Это не он! Не он, слышишь, Катя! – участковый пытался докричаться до женщины, продолжая трясти ее.
– Не… он? – женщина растерялась, она повернула к участковому глаза, под которыми росли мокрые разводы.
– Твой вон в машине спит, – участковый показал в сторону припарковавшихся автомобилей.
В одной из них в плотно запотевшем стекле появилась черная дыра, через которую проснувшийся от воя Митька наблюдал за женой. Любит, значит, ухмыльнулся он. Вот бы локти кусала, если бы он действительно покончил с собой.
Потом перевел взгляд на пленку или ткань, которой прикрыли тело, и похолодел от мысли: ему уже было бы все равно от этих слез. Вообще, было бы до всего все равно.
***
Голдин возвращался в город. Если это вторая жертва, то искать ее нужно там же, где была первая.
Странное ощущение, но дорога обратно всегда занимает меньше времени. Седан с ромбиком над бампером ровно гудел, направляясь в историческую часть областного центра, где находился университет.
В кармане ожил телефон. Следователь знал, чей голос он сейчас услышит.
Не глядя на дисплей, он ответил начальнику:
– Слушаю, Михаил Сергеевич.
– Ты че, издеваешься? – Волынский был зол. – Это я слушаю.
– Есть жертва, возможно, что вторая, имя еще не установлено. Вещей при себе нет. На спине знак – две перечеркнутые линии.
– Что собираешься делать?
– Еду в университет.
– Хорошо, отзвонись потом.
***
Парковка возле вуза была почти пуста: редкие студенты в субботу идут на пары и в библиотеку, пока не грянет сессия. Накинув пальто и подняв воротник, Голдин быстрым шагом направился в сторону парадного крыльца. Театр начинается с гардероба, альма матер – с помещения, огороженного толстым стеклом, переходящем в холл. К нему давно привязалось название «аквариум» или «предбанник», которое поддерживало не одно поколение студентов.
За стеклом стояли несколько человек. Увидев Голдина, они тревожно зашептались. Следователь увидел реакцию, и, закрыв за собой массивную деревянную дверь, направился прямиком к ним.
– Есть чё? – спросил он студиозов без тени улыбки. Пусть думают сами – наркотики, припрятанная взятка для преподов, информация об убитых или убийце.
– Здрассьти, – растерянно поздоровалась темноволосая девушка с прямой челкой до бровей. – Что именно?
– Информация. Студентку вашу убили две недели назад.
– Мы знаем… Слышали… Все слышали, не только мы, – покраснел белобрысый парень, боясь навлечь на себя подозрение. – И что вы следователь, тоже все знают.
– Да? Чудно-то как, – ухмыльнулся Голдин. – Что еще говорят?
– Что Ксюшу убили, задушили.
– Но мы с ней не общались. У нас даже потоки разные, – стала оправдываться девушка.
– А у кого потоки одинаковые, что говорят?
– Н…ничего, – запнулась девушка.
«Врет, что-то знает. Или боится», – подумал Голдин.
– Вчера никаких вечеринок не намечалось?
Студенты подумали.
– Вроде нет, – пожала плечами девушка. – Если только компании решили затусить.
– Погоди. Первокурсники собирались устроить свое посвящение на турбазе. Слышал, что второкурсников приглашали их поддержать, – ответил третий парень – в клетчатой рубахе и шапке, из-под которой торчали вьющиеся пряди. – Помнишь, флаеры еще раздавали.
– А второкурсники как? Согласились?
– Не знаю, – парень пожал плечами. – Молодняк суетился, второкурсники ровно, то есть без энтузиазма, реагировали.
– А вы с какого курса?
– С четвертого.
– Не знаете, из девушек никто не пропадал? – Голдин обдумывал, стоит ли студентам показывать фото убитой. Но решил, что не стоит. Девчонка и так готова в обморок шлепнуться.
– А у нас студентка пропала? – брюнетка с ужасом посмотрела на следователя. «Да, точно не стоит».
– Возможно.
– Утром в субботу вряд ли кто может сказать: все ли на месте. Универ полупустой. Если в понедельник хватятся. Хотя могут подумать про больничный, – ответил парень в шапке.
– В общем, так. Если что-то узнаете, – позвоните мне, – Голдин похлопал по карманам. Маленькая визитница оказалась в нагрудном. Щелкнув замочком, он достал один из прямоугольников с его ф.и.о. и координатами.
Все трое держали руки при себе. Кому же из них отдать? В шапке – парень собранный и в теме. Но девчонка ответственная и боится, больше шансов, что позвонит, если действительно что-то станет известно. Голдин аккуратно вложил визитку в ее карманчик пиджака. Посмотрел в глаза девушки: