H2o
Шрифт:
Брюнетка по ту сторону овального стола безукоризненно держалась, безукоризненно отвечала, безукоризненно выглядела. Сама мысль о том, чтобы видеть ее рядом каждый день, была абсолютно невыносима.
— Виктор Алексеевич! — жизнерадостно крикнула из приемной Оля. — Химик!
— Давай, — обрадовался он. Прищурившись, глянул на брюнетку: а ну, слабо догадаться, что с Химиком ты теперь готов разговаривать в любое время суток, правда? Слабо. Вот и свободна.
— Вам перезвонят, — бросил уже через плечо, от дверей, принимая трубу, протянутую не глядя щебечущей по другой мобилке Олей. Претендентка удалилась,
Для тебя их обеих, конечно, уже не существовало.
— Ну?!
— Не запряг, — добродушно отозвался Химик. — Порядок, Вик. Просчитали полевые-дубль: правда супер, даже лучше, чем тебе докладывали. По коэффициенту практически один в один лабораторные, выше первых полевых, серьезно! Около десяти, ну девять и восемь. Погрешность ноль три.
— Ноль три — что-то много.
— Не будь занудой. Я считал по максимуму.
— А ты прикинул, сколько это может дать в промышленных масштабах?
— Меньше. Значительно меньше. Производство, даже при твоем размахе — штука все-таки локальная. А на полевых испытаниях территорию особенно не ограничишь, тут уж как получится. Эффект брошенного камня, круги на воде… красиво сказал, а?
— Кроме церкви, ничего у вас не рухнуло?
— Ты что, окстись! Какое?! Все стоит, все путем.
— А что синоптики говорят?
— Врут, как всегда.
— Конкретнее.
— Да будет тебе весна, будет. Скоро. Не переживай.
— С финансами нормально?
Химик приумолк, собираясь с цифрами: денег он просил всегда, и ты всегда ему давал, а уж тем более стопроцентно дашь теперь — вот и думает, скромняга, как бы не продешевить. В трубке слышался ритмичный шум, Виктор успел забеспокоиться: прослушка? — и тут же догадался, что это шумит море. Далекое, северное, которого ты уже много лет не видел. Бесчисленные видеофильмы и съемки со спутника, компьютерные развертки и виртуальные карты акватории и побережья, где ты знаешь каждый камень, каждую сосну на скале, — разумеется, не в счет. Жаль, что нельзя слетать туда на пару часов и пропустить ее сквозь пальцы, твою воду. Твою свободу.
Пока нельзя. Но уже совсем скоро можно будет все.
Прорезался Химик с денежными выкладками: ныряя в эту тему, он переставал балагурить и не казался больше тем симпатягой, какого все знали и каким в реальности он не был ни минуты. Зато насколько уникальная голова! При необходимости заменить Химика было бы куда сложнее, чем ту же Олю или, скажем, Гутникова. Трудно, однако возможно, и лучше бы он об этом помнил.
— ОК, договорились. Через неделю готовь третий дубль.
— Ты всегда был перестраховщиком. Да ладно, проведем, куда мы денемся. Но можешь уже подыскивать местечко под свой комбинат.
— Ага. Прямо сейчас и займусь.
Завершил звонок, и трубка исчезла из протянутой назад руки, плавно, словно повисла в воздухе. Когда Виктор обернулся, на пороге топталась очередная претендентка, тоже брюнетка, тоже 90-60-90, тоже в темно-синем костюме, юбка на два сантиметра выше колена — и густое, как плохой дезодорант, неприятие, прущее откуда-то из подмышек. Не будет она у тебя работать, ни за что не будет; так стоит ли тратить на обоснование лишних пять-семь минут?
— Вам перезвонят.
Барышня выкатила зенки и отступила с таким видом, будто на ее безупречной
Нажал кнопку селектора, активизируя вторую секретаршу, сидячее, как полип, украшение приемной:
— С собеседованиями на сегодня все. Мне машину в Луговое. И кофе.
А в образовавшиеся минуты можно позволить себе под чашечку кофе негромко похихикать над последними словами Химика. Местечко под комбинат!.. ей-богу, забавнее не придумаешь. Виктор раскрыл ноутбук, тронул несколько клавиш, и она образовалась на мониторе во всю ширь, объемная и цветная, убедительная настолько, что казалась стереофотоснимком, а не компьютерной графикой, — карта.
Цепь одинаковых граненых куполов опоясывала неброское, стального цвета море сплошным ожерельем, кое-где пропуская между бусинами скалы, кусочки леса, поселки и города. С этого ты, собственно, и начал. То есть, разумеется, не только с этого: любой по-настоящему масштабный проект имеет шансы на успех только в том случае, если все элементы запущены одновременно, по всем направлениям сразу ведется одинаково интенсивная и одинаково тихая работа.
Нужная земля в регионе уже твоя: там, на чужом севере, это не только в разы дешевле, но и на порядок легче, нежели было бы на теплом морском побережье родной страны, за каждую пядь которого ведутся перманетные войны. Проекты давно разработаны и утверждены, заказано высокотехнологичное оборудование, закуплены стройматериалы вплоть до сантехники и труб. И все — дробно, рассеянно, незаметно, в глубокой тени. Пока Химик готовит третий дубль полевых испытаний. Пока Георг Пийлс вслепую прокручивает через рыбацкую гильдию оборотные капиталы. Пока Ирка Анциферова еще трясется над своими жалкими нефтяными процентами, и напрасно, ей же самой и всем ей подобным будет лучше согласиться на твои условия уже сейчас.
Вот именно. Время паузы истекло. Поехали, что ли, в Луговое.
На въезде в пансионат нестерпимо воняло жареными семечками. Не то чтобы биоальтернативщики до сих пор не научились как следует очищать выхлопы. Они и не стремились научиться. Это была их фишка, опознавательный знак, корпоративный символ, витающий в воздухе в тем более жестокой концентрации, чем больше поклонников этого вида топлива собиралось в одном месте. В отличие от газо- и нефтетрейдеров, с каждым годом все больше напоминавших бывшую аристократию в эмиграции, жмыхи с самого начала имели ярко выраженные черты новенькой тоталитарной секты. На таких сборищах, как сегодня, это было особенно заметно.
К приезду Виктора первое отделение конференции по программе должно было кончиться, однако оно еще продолжалось, и вполне предсказуемо: выступая на публике, ни один уважающий себя жмых не уложится в регламент. На подобных конференциях никогда не озвучивались реальные цифры или информация по технологии биотоплива, зато истово превозносились его экологичность, безопасность, дешевизна, патриотизм и великие перспективы. В облюбованное жмыхами Луговое раньше косяками сгоняли журналистов, а теперь, когда прессу не заманишь на такую скучищу даже неплохим фуршетом, — студентиков экономических и транспортных вузов.