Хабаров. Амурский землепроходец
Шрифт:
Петриловский и его товарищи от руководителей приказа услышали много положительных отзывов о деятельности Хабарова и его преемника Степанова, которые сделали для России большое и полезное дело, освоив по берегам Амура огромное пространство, приведя его жителей в русское подданство. Воинственная активность маньчжур в середине XVII века вносила временные осложнения, но не смогла помешать русским утвердиться в Приамурье. В 1655 году было учреждено Нерчинское воеводство, в состав которого включались и Приамурские земли. В начале восьмидесятых годов они были выделены в самостоятельный Албазинский уезд.
Хабаров всячески стремился привить сыновьям свою любовь к Приамурскому краю, Восточной Сибири. Когда у него оказывались участники амурских походов и начинали вспоминать о былом, Хабаров старался приглашать и обоих сыновей: пусть послушают бывалых людей, наберутся их опыта. Сыновья включались в беседу, удовлетворяя своё любопытство, задавали рассказчикам вопросы.
Особенное любопытство обычно проявлял старший, Андрей, просил поподробнее рассказать и о военных столкновениях с маньчжурами, и об их вооружении, и поведении на поле боя, и об осаде русского острога. Ерофей Павлович поощрял любознательность сына и думал про себя: «Из этого получится добрый казак. По моим стопам пойдёт».
Андрей увлёкся стрельбой из лука и самопала. Практиковался в стрельбе по мишени и так наловчился, что стал метким стрелком. В охотничий сезон он ходил со сворой собак на медведя, выкуривая его из берлоги. Охотился и на соболя, придумывая свои методы лова. Ерофей Павлович приглядывался к сыну и одобрял его рвение. «Добрый казак будет», — думал он.
Младший Максим ничем не походил на старшего брата, был сдержан, малоразговорчив. Рассказчиков слушал с интересом, но вопросы не задавал. Зато Максим был привержен к земле, пашне: и для своих лет косил умело, даже лихо, стараясь не уступать опытным косцам, брался и за соху, шёл за ней как ловкий пахарь. «Этот будет добрым земледельцем», — думал о Максиме отец.
А тем временем Василиса, жена Ерофея Павловича и мать его детей, дряхлела на глазах. Морщины, изрезавшие когда-то красивое лицо, теперь стали более глубокими и резкими. Ей уже было не под силу обслуживать семью и готовить пищу. Ерофей Павлович распорядился подобрать молодую стряпуху, выбор пал на полукровку Глафиру, дочь русского и якутки. Отец её служил приказчиком у местного мелкого купца.
Глафира оказалась бойкой и расторопной стряпухой, хотя и не сразу смогла усвоить все требования хозяина. А Василиса таяла на глазах, ела мало, мёрзла и куталась в тёплый шерстяной платок. Вечно занятый хозяйственными делами, Хабаров мог уделять больной жене совсем немного внимания, лишь иногда с тоской задумывался: «Неужели Василисушка угасает!» Когда Ерофей Павлович находил немного времени для жены, он старался пробудить в ней воспоминания о далёких днях молодости.
— А помнишь, Василисушка... — начинал он и замолкал, задавая себе вопрос, надо ли ворошить прошлое, заставлять что-то вспоминать эту старую женщину, жизнь которой подходит к завершению? И всё же он решился: — Помнишь твой Великий Устюг? Реку Вычегду? Палаты Строгановых? Как жилось тебе там?
Василиса смотрела на мужа безучастным взглядом и бормотала что-то невнятное.
В семье Хабаровых назревали события. Глафира приглянулась Максиму. Он заглядывался на стряпуху, хотя та и не блистала ни отменной девичьей красотой, ни весёлым характером. Но других подходящих девиц в Хабаровке не было, поэтому можно было заглядеться и на эту полукровку.
Максим постарался завладеть вниманием девушки. Один раз принёс ей туесок с лесными ягодами, другой раз купил ей у лавочника недорогой пёстрый платок. А на третий раз прижал её в укромном месте и поцеловал в щёку.
— Ой, что ты... — вскрикнула Глафира.
— Пойдёшь за меня замуж, Глашенька? — спросил сдавленным шёпотом младший Хабаров.
— Как отцы наши... — ответила, застеснявшись, девушка.
— С отцами я переговорю, — ответил Максим, не очень-то веря в успех затеи. Ведь он был младшим братом в семье, а по традиции младший брат женился после старшего. У Андрея же никаких определённых намерений на этот счёт не было.
Андрей, когда Максим решил признаться брату в своих намерениях, ответил сразу:
— Женись на здоровье, братец. Я тебе не помеха.
— А как же твои намерения?
— Могу и повременить.
— Неужели никого не приглядел, ни одна не глянулась?
— Приглянулась одна девица. Лепообразна, пригожа.
— Кто такая? Открой тайну.
— Тебе, братец, раскрою: приглянулась мне попова дочка из Киренска, Серафима.
— Разве это плохо? Действуй, братец.
— Тебе легко говорить. Серафима — одна девка на выданье на всё поселение. А в Серафимку, кажется, втюрились все мужики неженатые.
— Сочувствую. Но как же мне поступить?
— Иди к отцу и проси разрешения на женитьбу.
— Боязно как-то. Пойдём вместе. Поддержишь меня перед батей.
— А я-то зачем тебе? Ты Глашку выбрал, тебе и речь о ней вести. Скажи, что я тебя поддерживаю.
Максим долго не решался начать разговор с Ерофеем Павловичем, наконец решился. К его удивлению, отец отнёсся к словам сына благосклонно.
— Коли душа твоя к Глашке тянется, женись, сынок. Хотелось бы, конечно, Андрюшку наперёд видеть оженившимся. Пора бы. Узрит твой пример, может и поторопится.
Максим поспешил поведать брату о разговоре с отцом.
— А у меня с поповной, видно, ничего не сладится. Десятник поповну обхаживает.
— А ты отбей. Там только десятник, не велик чин. А твой батюшка второе лицо в воеводстве.
— Не знаю, не знаю, что и сказать тебе.
Максим отправился в Киренск договариваться с батюшкой, отцом Мефодием о дне венчания. Киренск расположился на острове, образуемом двумя рукавами реки Киренги при впадении её в Лену. Поселение было основано в 1630 году десятским Ермилиным и называлось сначала Никольским погостом, позже переименовано в Киренгский острог. Воевода намеревался сделать его городом. Недавно в Киренске был основан Свято-Троицкий монастырь с десятком монахов и послушников. Ерофей Павлович изредка посещал его и не знал ещё, что в этом монастыре ему будет суждено закончить свою жизнь.
О венчании Максим договорился с отцом Мефодием. Священник киренгского храма был польщён тем, что ему придётся венчать сына столь именитого в этих краях человека. На венчание собрался весь небольшой киренгский отряд, несколько местных торговых людей, а из родных кроме Ерофея Павловича были брат жениха Андрей и родители невесты, были также и многие жители Хабаровки. Маленький бревенчатый храм оказался переполненным. К сожалению, из-за хвори Василиса не смогла побывать на венчании в храме и осталась дома.