Хадур
Шрифт:
– Послушайте все меня, – заговорил Антон. Он немного задержался в комнате отдыха, снимая большой плед с дивана, и теперь держал его в охапку. – Мы все отморозили себе ноги, и сопли назавтра обеспечены. – Военный раскинул большой меховой плед на кассовой стойке. – Если Максим даст мне мачете, то я разрежу покрывало, и мы обмотаем им ноги, – и добавил чуть тише: – Хотя мы все равно заболеем.
Максим протянул Антону мачете, а сам развязал ботинки, вынул шнурки. Военный тем временем пытался разрезать плед на десять ровных частей, и у него это хорошо выходило.
Неожиданно
Антон справился со своей задачей довольно быстро и раздал всем по паре ровных (почти) кусков пледа. Люди обмотали их вокруг ступней и подвязали шнурками, стали похожи на чукчей в торбасах.
– А что дальше? – спросила Лидия ровным голосом и сделала глоток воды. – Я хочу остаться тут, еще несколько дней ходьбы я не переживу.
Священник обнял супругу.
– Мы не можем базироваться здесь слишком долго, – сказал Антон и вскрыл шуршащую упаковку лапши. – Пересидим несколько суток и пойдем. Там в комнате есть диван, я не знаю, разбирается он или нет, но спать можно.
– Но зачем нам куда-то идти? – голос Лидии по-прежнему оставался ровным, но все же в нем улавливались легкие нотки возмущения.
– Да, потому что мы прямо у дороги и твари быстро нас учуют, – Антон откусил лапшу, и крошки посыпались на пол. – Или придут люди и, совсем не для того, чтобы завести с нами дружбу.
– Лидочка, он прав, – Священник прижал супругу к себе и поцеловал в лоб. – Мы тут как на ладони. Отдохнем, поспим и двинемся дальше, а Господь укажет нам верный путь.
Лидия отстранила от себя мужа и начала перелезать через стойку, Максим взял ее под руки и удивился легкости и проворности, с которыми женщина перемахнула через прилавок. А вот Священник, последовавший за своей женой, оказался не так подвижен и Максим всерьез задумался о его здоровье. Пока пятидесятилетний мужчина перебирался, все его суставы прохрустели, возможно, несколько раз, лицо покраснело от вложенных усилий. Священник опустил ноги на пол, отдышался и ушел в комнату для персонала. Когда и Маша последовала примеру супругов, Антон посмотрел на Максима и сказал:
– Можешь тоже идти, я покараулю.
– Я тут посплю.
Максим снял дождевик, постелил его у стойки и лег.
– И чего же ты не ушел? – спросил Антон, но тут же сам и ответил: – Тебе страшно. Да, тебе страшно, вот ты и жмешься ближе к людям.
– Мне не страшнее, чем было тебе у аптеки.
– Закрой свой рот! – Антон подошел к лежащему на дождевике Максиму. – Слышишь, заткнись! Мне плевать, что ты считаешь меня трусом, разбить тебе рожу смелости хватит.
– Спокойной ночи, – сказал Максим и закрыл глаза.
2
После ознакомления и подписания договоров (читает ли их кто-нибудь?) двадцать человек – согласившихся участвовать в тестировании новейшего препарата против гриппа – провели по длинному светлому коридору и запустили в не менее светлую палату. На стене, в самом конце помещения, расположилось огромное зеркало, и несложно было догадаться, что с другой стороны "зеркала" открывается панорамный вид на палату. Вдоль боковых стен тянулись больничные койки, по десять с каждой стороны. Рядом с койками стояло медицинское оборудование с кучей кнопок и черным жидкокристаллическим экраном. И не было сомнений, что как только десяток проводов и датчиков подключат к человеку, по экрану побегут линии кардиограммы и появится множество цифр, информирующих о поведении организма.
Старший научный руководитель зашла в палату и закрыла дверь, теперь ее сопровождали двое мужчин в военной форме с "АК-74". Охранники остановились по обе стороны двери и застыли по стойке "смирно". Женщина в белом халате осмотрела палату, взгляд пал на наблюдательное зеркало, и она едва заметно кому-то кивнула.
– Послушайте меня внимательно, – повысив голос, заговорила она. – В этой палате вы проведете ближайшие семь дней. За вами постоянно будут наблюдать, изучать реакцию организма на препарат, несколько раз в день у вас будут брать кровь. Кормить вас будут три раза в сутки, впрочем, я не вижу смысла повторять то, что вы прочитали в договоре, – она немного помолчала. – Прошу, занимайте койки.
Испытуемые начали медленно разбредаться по палате и рассаживаться по кушеткам.
– Эй! А вот это зачем? – Беззубый обнаружил кожаные ремни для рук и ног, и теперь в его взгляде отсутствовали азарт и веселье. Мужчину начала одолевать паника, глаза бегали в разные стороны, как у крысы, загнанной в угол. – Под таким я ни хрена не подписывался.
– Именно под этим вы и подписались, если, конечно, удосужились прочитать договор, – с напором ответила женщина в белом халате. – Данный пункт четко прописан в договоре и, поставив свою подпись, вы дали на это согласие.
– Там об этом ни слова не написано, – сказал худощавый молодой человек с черными волосами. Он сидел на койке и с любопытством рассматривал большой аппарат с экраном. – Я прочитал договор, и там такого пункта нет.
– Это не проблема, наши юристы внесут изменения. А теперь я прошу вас лечь и не пытаться оказывать сопротивление, это бесполезно, – затем научный руководитель с сарказмом добавила: – Мы заботимся о вашей безопасности.
– Идите вы в жопу со своим гриппом! – закричал беззубый. – Я не хочу в этом принимать участие.
Мужчина сорвался с места и побежал к дверям. По пути он оттолкнул научного руководителя но, даже обутая в туфли на каблуках, женщина удержалась на ногах. Беззубый помчался дальше, но у двери его встретил приклад автомата. Мощный удар моментально свалил с ног мужчину, выбив последние зубы, а громкий хруст оповестил о сломанной челюсти. К всеобщему удивлению, беззубый остался в сознании и, орошая белоснежный пол кровью, стонал от боли. Женщина в белом халате с нескрываемым наслаждением смотрела на него.