Хафиз и пленница султана
Шрифт:
– Эй, – тихо сказал Али девушке, – Где у вас запасной выход?
Он подул ей в лицо, но она не приходила в себя, нужно было более действенное средство. Али приходилось видеть, как в подобных случаях хлещут по щекам. Но руки были заняты, и он, недолго думая, куснул ее за ухо, подумав при этом, что теперь он точно обязан на ней жениться, кому теперь она будет нужна с надкушенным ухом.
Дочь вазира открыла глаза и, пока она осознавала действительность, Али сказал тихо, на всякий случай зажав ей рот:
– Только не вздумай кричать, иначе нам конец. Помни я секретарь твоего отца. Где черный ход?
– Где я? – спросила девушка. – Что со мной?
– С тобой все хорошо, ты у себя дома. Где этот чертов выход? – он опустил девушку.
– Почему ты держал меня на руках?
– Потому что ты была в обмороке. Эх, опоздали, он идет сюда. Ни звука!
Он втолкнул девушку в ближайшую стенную нишу, а сам, не успев спрятаться, схватил валявшийся под ногами веник, которым видимо, Биби отбивалась от насильников, стал подметать коридор: «-Эй, а ты что здесь делаешь?» – услышал он гортанный возглас.
Али поднял глаза на приближающегося мародера, его сабля висела на поясе. В руках он держал баранью ногу.
– Я слуга господина вазира, – как можно жалобнее сказал Али, – Надо убрать дом, вот какой беспорядок устроили.
– Слуга, говоришь? – подозрительно сказал мародер, но успокоился.
– А где мой товарищ, ты не видел его?
– Как же, он там, в покоях господина, мешки набивает.
– Чем набивает? – встревожился хорезмиец.
– Там много добра.
– Ах черт, – солдат побежал в указанную сторону. Когда он поравнялся с Али, наткнулся на подставленную ногу и со всего размаху грохнулся на пол, выпустив из рук баранью ногу. Али схватил лежащий рядом вазон и что есть силы, опустил его на голову мародера. Затем он связал хорезмийца его же поясом. После посмотрел на девушку стоящую в нише прекрасной статуей.
– Хорошо смотришься, – сказал он, – выходи. Быстрее.
Девушка вышла, с опаской глядя на распростертого на полу хорезмийца. Затем взглянула на Али.
– Ты секретарь моего отца?
– Да, – подтвердил Али.
– Не очень-то ты похож на катиба, может, ты другие какие-то поручения выполнял для моего отца? Больно ловко ты с ними управляешься.
– Нам надо уходить отсюда, – вместо ответа сказал Али.
– Куда же я пойду из собственного дома?
– Ты видела, что с тобой хотели сделать в твоем доме.
– Но мне некуда идти.
– Не важно, куда идти, важно уйти отсюда. Накинь чадру, чтобы никто не смог тебя узнать.
– Я не ношу чадру, – гордо сказала девушка, – Я никогда в жизни ее не одевала, я не простолюдинка.
– Впрочем, чадра не подойдет, все равно женская одежда. Тебе придется надеть мужское платье.
– Вот еще, с какой стати я должна надеть мужское платье? И вообще, что это ты здесь командуешь, ты кто такой, чтобы мне указывать? Если ты служишь моему отцу, значит ты и мой слуга.
– Мы об этом после поговорим, – злобно сказал Али. Ситуация была глупейшей.
Вместо того, чтобы уносить ноги, он стоял над связанным хорезмийцем, который вот-вот должен был прийти в себя, и препирался с вздорной девчонкой.
– Послушай, дело дрянь, – жестко сказал Али. – Они убили раиса, кажется, он приходился тебе двоюродным братом. Что с твоим отцом – неизвестно, В любом случае ему будет легче, если ты окажешься в безопасности.
Али снял с себя каабу и тайласан, бросил девушке.
– Низам убит! – ахнула девушка. Это сообщение подействовало на нее сильнее уговоров. Она безропотно приняла одежду и натянула на себя.
– Подбери волосы, – приказал Али. Он помог ей завязать на голове тайласан и критически осмотрел ее. Из-под каабы виднелись ее синие шелковые шаровары.
– Закатай их, – сказал он.
Она послушно выполнила его приказ.
– Где черный ход?
– Там, – показала девушка.
Из дома они вышли незамеченными. Али увлек девушку за собой в одну из улиц, направляясь к мечети, где он жил все это время.
– Куда ты меня ведешь?
– В одно надежное место.
– Можно пойти к моей тете.
– Дома твоих родственников не подходят – туда придут в первую очередь, особенно к твоей тете. Низам был ее сыном?
– Да, – печально сказала девушка и покорно последовала за ним. Сделав несколько шагов, Али оглянулся и увидел, как по ее лицу катятся слезы. Во дворе мечети ошивался служка, который в отсутствие имама ведал всему хозяйственными делами.
– Брат приехал из деревни, – объяснил ему Али. – Побудет в моей комнате, пока я не вернусь.
У Али, к которому благоволил имам, была в мечети своя келья, которую он гордо именовал комнатой.
– У имама надо спросить разрешение, – сказал служка, подозрительно оглядывая «брата».
– Но его же нет, – резонно заметил Али.
– Ну ладно, – нехотя согласился служка, но тут же заявил: – Имам ругался, что ты давно не подметал полы.
– У меня времени нет, имама же знает, что я у вазира работаю.
– Ну вот, пусть он и подметет, – кивая на «брата», ухмыльнулся служка. – Он же еще не работает.
Положение было довольно щекотливым. Али взглянул на девушку.
– Ну что, брат, придется тебе за метлу взяться, – громко сказал Али, – А то ночевать не позволят.
– Сейчас я метлу понесу, – обрадовался служка и побежал за метелкой. Видимо, мести двор до этого предстояло ему.
– Если ты думаешь, что я буду подметать, то ты ошибаешься, – заявила девушка.
– Это нужно для конспирации, – сказал Али, подумав: «Это тебе за слугу». – Я постараюсь вернуться быстро, как только смогу. Узнаю, что с твоим отцом, и назад. Здесь сейчас самое безопасное место. Если что, прямо к имаму, он скоро появится. Скажешь, что ты мой двоюродный брат, сын тети из деревни под Байлаканом. Он ко мне хорошо относится, я ему иногда проповеди пишу. Поиски вазира Али начал, вернувшись к его дому. Близко он подходить не стал, затесался в толпу зевак, которые наблюдали за тем, как выносят труп найденного мародера. Дом был оцеплен шихной. Из разговоров он понял, что Шамс жив, но заключен под стражу и оштрафован на сто тысяч динаров. Судья Кавам Джидари был смещен с должности и также арестован, повергнут штрафу в десять тысяч динаров.