Хамелеон. История одной любви
Шрифт:
— Не спишь ещё? — шёпотом спросил он, и я отрицательно покачала головой. Я не знаю, увидел он, или просто понял, но переспрашивать не стал.
Щёлк. Он закрыл шпингалет.
Сняв через голову ветровку, он расстегнул ремень, и одним мощным рывком освободился от джинс, оставаясь лишь в трусах-боксерах. Решительно отогнув край одеяла, он, плотно прижавшись, лёг со мной рядом.
Прикосновение обнажённого мужского тела обожгло словно огнём. В моей кровати лежал обалденный парень в одних трусах. Матерь Божья! Мне это снится! Жёсткие волоски его ног щекотали мои ноги. Я зажмурила глаза, стараясь создать иллюзию мерного дыхания. Внутри же творилось настоящая буря. Полежав несколько секунд на спине, он повернулся на бок, старая кровать протестующие заскрипела. Согнув руку в локте он положил голову на ладонь.
— Странно, да? — тихо спросил он.
— Что именно? — тихо отозвалась я. Он него пахло дымом, сигаретами и отцовской наливкой. Видимо он опрокинул стопку, когда выходил…
— Ну то, что мы сейчас здесь, с тобой, лежим в одной постели…
— Да, странно… Тебе это не нравится? — я повернула голову в его сторону. Его тело огромной глыбой возвышалось слева от меня.
— Нравится. Очень. Даже поверить не могу.
Свободной рукой он провёл ладонью по моей щеке, а затем, чуть помедлив, по груди. После он наклонился и уверенно поцеловал в губы. Это был страстный поцелуй, но не сумасшедший, а томный, наполненный чувством и смыслом.
Его руки блуждали под моей майкой, я тоже трогала его обнажённое тело, старательно избегая места, которое мне больше всего хотелось потрогать… Всё, абсолютно всё, для меня было ново, и мне не хотелось торопиться. Я впитывала его поцелуи, размышляя о том, что будет, если я ему сейчас отдамся… Мне было очень страшно, но этот страх подстегивал, не разрешая останавливаться.
В одно мгновение он оказался сверху и потянув за края майки, снял мне её через голову. Я осталась в одном бельё, и с удивлением обнаружила, что мне нравится то, что он видит меня почти голой. Он осыпал поцелуями моё лицо, шею, опускаясь все ниже, и дойдя до живота ненадолго там задержался. Я рефлекторно выгнула спину, разрешая ему продолжать.
Мы целовались очень долго, в след за майкой на пол полетел кружевной лифчик. Я хотела его, и чувствовала что он тоже меня хочет. Но он не торопился, и я была ему благодарна. Влажные тела, влажные поцелуи…
Вдруг он тяжело задышал, его руки стали более требовательными, в какой-то момент мне показалось, что он немножко сошел с ума…
Услышав лёгкое шуршание я интуитивно поняла, что он извлёк откуда-то презерватив. Именно это шуршание привело меня в чувство, и я осознала, что это не игрушки. Сегодня произойдет первый секс в моей жизни. Но… мы так мало знакомы, он даже еще не говорил что любит меня, это неправильно. Я влюблена, да, я хочу его, но… все должно быть не так.
Но останавливаться было слишком поздно…
— Ты… хочешь этого? — как будто откуда-то издалека я услышала его хриплый голос.
— Да… — тихо ответила я, и это было правдой.
— Ты уверена? Просто потом… ну когда… В общем, потом я уже не смогу остановиться, понимаешь..? — тяжело дыша, он смотрел мне прямо в глаза. Его грудь ходила ходуном. Наши лица были в сантиметре вдруг от друга. Я хотела его, очень сильно хотела. И я приняла решение.
— Прости, Сав…
Он выдохнул, и словно смахивая наваждение, провёл ладонью по лицу.
— Все… Всё… нормально.
Он шумно втянул воздух, и шумно выдохнул.
— Я покурю, ладно?
Он стоял у запотевшего окна и курил в открытую форточку.
Я наблюдала за ним, не веря в то, что сейчас происходило. Когда он повернулся в профиль, я заметила, что не смотря на облом, он все ещё готов.
— Кать, ты бы это… прикрылась.
Докурив и выкинув окурок, он юркнул ко мне под одеяло, и обнял, тесно прижавшись. Внизу живота предательски ныло, но я не чувствовала острого разочарования, лишь больше убеждаясь, что все сделала правильно. Поерзав, я прижалась к нему ещё плотнее.
— Сав, а можно куда-нибудь… ну, убрать… его.
— Ну уж извини, это теперь надолго, — он слегка ущипнул меня за бедро, и я тихо хихикнула.
Какое-то время мы лежали молча, думая каждый о своём.
— Кать…
— Уу?
— Я так сильно тебя люблю… — прошептал он мне в самое ухо, и нежно поцеловал в шею.
Мое сердце билось так громко, что мне казалось, что его стук слышно даже за стеной. Под одеялом он нашёл мою руку, и крепко сжал, обнимая всем своим телом.
Вот так, в шестнадцать лет, я впервые услышала слова любви.
Часть 22
Утро выдалось хмурым и пасмурным.
Кое-как продрав глаза, я не сразу поняла где нахожусь. Серая комната, занавески в цветок, маленькая форточка скрипит, покачиваясь на ветру… Приподняв голову, я поняла, что спала на плече Саввы. Он лежал на спине, и глубоко дышал, чуть приоткрыв пухлые губы. Его рука по-хозяйски лежала на моём обнаженном бедре. Не сдержав любопытство, я потихоньку приподняла одеяло, и заглянула. В боксерах все снова было более чем готово. Прикрыв ладонью рот, дабы скрыть глупую улыбку, я резко вернула одеяло на место. Поборовшись с желанием снова залезть под одеяло, я положила голову обратно на его плечо. Прикрыла глаза. Тогда же начало приходить первое чувство стыда.
Что мы вчера творили? А вдруг… А вдруг я забыла, и мы все-таки это сделали? Я резко открыла глаза. Нееет! Уж ЭТО (я стрельнула глазами на приподнявшееся в районе бедер Саввы одеяло) я бы точно запомнила.
Нога жутко затекла, и я тихо попыталась вытащить её из под Саввы, стараясь при этом не разбудить. Не удалось. Он поёрзал, и медленно открыл глаза.
Этим серым утром они были серые.
— Привет, — хрипло произнёс он и улыбнулся. Затем снова прикрыл веки и притянул меня ближе к себе. — Как же все-таки приятно просыпаться, и ощущать на своём теле обнажённые женские сиськи, — не открывая глаз произнёс он.
— Фу, как пошло, — сделав вид, что смутилась, я хлопнула его ладонью по животу, и он весело рассмеялся.
— Ладно, ладно, я шучу! Грудь, а не сиськи.
Я похихикала, а затем задумавшись, пристально рассматривала его лицо, готовясь задать следующий вопрос.
— А то, что ты мне вчера сказал, это тоже была шутка?
Глупый вопрос, наивный, но тогда мне важно было это услышать. Не знаю, как он понял о чем я, но он понял.
— Почему, как раз вчера я говорил совершенно серьёзно, — он повернул голову, и посмотрел мне в глаза. — Я тебя люблю.