Хамелеон

Хайнс Ричард

— Я здесь вот почему. Вы не могли бы сказать, не было ли, на ваш взгляд, в его смерти чего-либо подозрительного?

Следователь Скапелли презрительно фыркнул.

— Позвольте для начала сказать, что за свою жизнь мне пришлось повидать много необычного, но смерть Макуильямса бьет все рекорды. Это дело самое сумасшедшее из всех, которые я вел. Это был закаленный торговец наркотиками, сутенер, подонок. Он всю жизнь водил за нос правоохранительные органы, увертывался от пуль своих преступных дружков, выбирался из любой ситуации — и что же? Его раздавила собственная

машина!

Он откинулся на спинку кресла и обхватил руками затылок.

— Вам известно, как именно это произошло? Я не могу себе это представить.

— У Макуильямса был тайник, приваренный под днищем его машины, где он хранил всю свою контрабанду, что-то вроде мобильного сейфа. Насколько нам удалось понять, он как раз пытался его открыть, когда двое его громил решили прокатиться на машине босса, не подозревая о том, что тот в этот момент находится под ней. Дело было поздно ночью. Скорее всего, Макуильямс наширялся так, что уже ничего не соображал.

— Но как получилось, что он прицепился к машине так прочно, что она несколько миль таскала его по улицам, а он так и не освободился?

— Похоже, браслет его часов зацепился за замок. Макуильямс пытался освободиться, но зацепился за что-то еще и своей одеждой. Можно сказать, что его погубила не только шикарная машина, но и новенький «Ролекс».

Скапелли рассмеялся.

— И все это стыкуется между собой?

Сама Пенни так не думала.

— С большим трудом, — признался Скапелли. — Но лучшего объяснения никто не предложил.

— А может быть, кто-то очень сильно желал смерти Макуильямса?

Пенни сразу же поняла, каким глупым был ее вопрос, пожалела о том, что его задала, и не ошиблась.

Скапелли удивленно посмотрел на нее.

— Вы и вправду работаете в криминальной журналистике? Перед нами подонок, который воровал, обманывал, торговал наркотиками и проститутками, спекулировал всем, что только попадало в его грязные руки.

Пристыженная Пенни молчала.

— За исключением разве что Усамы бен Ладена, трудно представить себе человека, чьей смерти желало бы столько людей. Но он погиб в результате несчастного случая. Давайте остановимся на этом. Что-нибудь еще?

— Вам известно, с кем Макуильямс находился незадолго до своей гибели?

— Последний раз его видели в живых в собственном кабинете в баре. — Скапелли закатил глаза. — У этой забегаловки просто классная клиентура: наркоманы, извращенцы, тунеядцы и пьяницы. Поверьте, те из них, кого нам удалось установить, не горели особым желанием помочь полиции.

— Вам известно, что незадолго до своей смерти Макуильямс принял участие в телевизионной программе «Ньюс-копи», где смешал с грязью одного маклера, потерявшего на рынке акций огромные деньги, а также то, что еще несколько человек, имевших отношение к тому же маклеру, умерли недавно при странных обстоятельствах?

— Я вижу, к чему вы клоните, но до тех пор, пока у вас не появится что-нибудь более весомое, чем это единственное связующее звено, доказать что-либо будет практически невозможно.

Следователь Скапелли видел, что его слова не убедили Пенни.

—

Приведу вам один пример, чтобы вы смогли понять, что я имею в виду. Некий человек заходит в магазин и застает там подростка, который как раз собирается ограбить кассу. Этот человек пытается разыграть из себя героя, но все заканчивается тем, что он получает две пули в голову. Свидетелей хоть отбавляй. Я берусь за дело, уверенный в том, что его уже можно считать закрытым. Но тут вдруг все свидетели решают отказаться от своих показаний. Остается лишь один, от которого все равно нет никакого толку, потому что он ненадежный. Далее оказывается, что у подростка хватило ума надеть перчатки, от которых он успел избавиться, как и от пистолета, прежде чем мы его схватили. Пистолет мы все-таки нашли, но он оказался краденым. Вот и все. Дело рассыпалось, подросток вышел сухим из воды, а родственники убитого во всем винят нас.

Следователь встал, показывая, что встреча подошла к концу.

— Послушайте, мисс Джордан, ради бога, если вам хочется, то возитесь и дальше с вашими сумасшедшими предположениями. Но вы должны понять, как непросто объединить совершенно разрозненные факты в единое дело. Если вам удастся раздобыть веские доказательства, то поделитесь ими с нами, но до тех пор мы будем считать дело закрытым.

— Благодарю за откровенность, — вздохнула Пенни. — Обязательно поделюсь. Все же, прежде чем я уйду, вы ничего не можете добавить к тому, что было в прессе?

— Ничего. Хотя постойте.

Скапелли видел ее разочарование и не хотел, чтобы она ушла от него с пустыми руками.

— В горле жертвы были обнаружены волосы, — с видимой неохотой признался он.

— Какие еще волосы? Человеческие?

— Искусственные. От темного парика.

— Что это был за парик?

— Дорогой. Волокна высшего качества, ручная работа.

— У вас есть какие-либо мысли относительно того, как они попали Макуильямсу в горло?

— Никаких. Это все, что я могу вам сказать.

Пенни поняла, что настаивать бесполезно.

— Что ж, спасибо и на том.

— Чем могу.

Затем Пенни отправилась в полицейский участок, расположенный на Пятьдесят седьмой улице, где с ней согласился встретиться следователь Юджин Сандлер, ведущий дело о смерти Дэвида Филлипса. Журналистка торопилась, понимая, что ей нужно спешить, если она хочет успеть на трансатлантический рейс компании «Вирджин»; самолет вылетал из аэропорта имени Кеннеди в девять вечера. Однако Пенни пыталась осмыслить то, что ей только что сказал следователь, и начисто забыла о нехватке времени.

— Да, одежда принадлежала брату покойного, Джону Филлипсу, — повторил Сандлер.

— Вы абсолютно уверены в том, что она принадлежала не самому покойному?

— Абсолютно. Джон Филлипс подтвердил, что этот наряд был куплен им для сценического представления. Он вместе еще с одним человеком выступал на благотворительных мероприятиях. Они изображали дуэт Карпентеров. Джон Филлипс был Карен. Так что тут все ясно.

— Значит, женский наряд был только один?

Следователь покачал головой.