Ханский ярлык
Шрифт:
— Это ты про липецкую битву [59] ?
— Ну да.
— Это когда было-то, более полёта лет тому, считай. Татар ещё не было. А ныне Орда над нами висит. Мы сцепимся, у них повод явится прийти на Русь сызнова. А их приход сам знаешь, чем чреват. А ты что, Данила, молчишь? Тебе-то Дмитрий брат ведь!
— Да я что? Я не против мира, моё княжество после прошлого татарского набега не успело оправиться.
С трудом, но всё же уговорили посадника согласиться на переговоры.
59
Липецкая битва («Новгородцы уже суздальцев переважили») —
— Кого пошлём с предложением? — спросил князь Данила.
— Брата моего Михаила.
— Ты что, Святослав, всерьёз?
— А что, двенадцатый княжичу. И потом, с ним же пестун боярин поедет. Он будет договариваться, а Михаилу весьма полезно будет при сем присутствовать.
Великий князь Дмитрий Александрович получил из Москвы сообщение о надвигающейся на него грозе, когда тверичи ещё только собирались выступать в поход. Ему, только что воротившемуся из изгнания, тяжело было это слышать. Призвав своих ближних бояр Антония с Феофаном, жаловался им:
— Видит Бог, не мыслил я зла на них. Но пошто они аки волки ищут смерти моей? Пошто?
— То Андрей семена рассеял, Дмитрий Александрович.
— И это брат?! А? И этого засранца я когда-то на кукорках таскал, бавился с ним.
— Я мню, то не сам он, — вздохнул Феофан.
— А кто же?
— Сбивает его советник ближний, боярин Семён Толниевич.
— Коли так, надо утолочь такого советника.
— Ныне его не достать, вместе с князем Андреем в Орду побежал.
— Опять, — вздохнул с горечью великий князь, и Феофану почудилось: слеза блеснула в глазах Дмитрия.
Жалко боярину своего князя, до сердечной боли жалко. Мыслимо ли, великий князь, а гоняют его по Руси, как линялого зайца. И кто? Родной брат вкупе с татарами. И за что? Позавидовал на старшинство его, великий стол вздумал отобрать. И отобрал ведь, и изгнал. Бедный князь Дмитрий добежал до Копорья, а там на него новгородцы окрысились, хотели пленить и татарам выдать. Хорошо, псковский князь Довмонт [60] вступился за своего тестя, помог ему за рубеж уйти и казну его сохранил.
60
Псковский князь Довмонт (?—1299). — Довмонт (Даумантас) был князем Нальшенайской земли в Литве, участвовал в заговоре против Миндовга, бежал, спасаясь от мести его сына. В Пскове вступил в брак с внучкой Александра Невского. Возглавлял (1266—1268, 1298 гг.) объединенные войска Новгорода и Пскова. Организовал оборону Пскова от немецких и литовских рыцарей и феодалов. Он умер, «много пострадавши» (потрудившись) за Новгород и Псков.
Татары, приведённые князем Андреем, ураганом прошлись по Руси, лишь новгородцам удалось откупиться от поганых. Посадили на великий стол во Владимире Андрея.
Ушли татары на низ Волги, улёгся шум. Князь Дмитрий воротился в отчину свою в Переяславль, из Пскова зять Довмонт казну ему прислал, его людей. Всё бы ладно.
Так нет, Андрей по наущению своего Семёна Толниевича опять
— Господи, пособи мне на недругов моих, — истово молился Дмитрий Александрович в соборе Святого Спаса. — Освяти меч мой, заслони щитом своим.
С тяжёлым сердцем выступил Дмитрий Александрович к Дмитрову. На подходе к городу привели к нему дозорные посланных от супротивной стороны боярина с отроком.
— Кто такие? — спросил, хмурясь, князь.
— Я тверской боярин, Александр Маркович, князь, а сё есть сыновей [61] твой, Михаил Ярославич.
61
Сыновей — племянник по брату, сын брата.
— A-а, Миша, — потеплело в глазах князя. — И ты на дядю решил идти?
— Мы с миром, Дмитрий Александрович, — поспешил пестун опередить княжича.
— С миром? — усмехнулся князь. — А сами эвон к сече исполчились.
— То бережения ради, Дмитрий Александрович, и ты, чай, не с вениками пришёл. Мы посланы, чтобы убедить тебя вступить в переговоры.
— Что ж, я не против, — отвечал, помедлив, князь.
— Как сговоримся? Где встречу назначим?
— Давайте меж нашими полками, в чистом поле и безоружными. От вас — Святослав, Данила и посадник. От меня — я и два ближних боярина.
— А мне можно? — неожиданно спросил Михаил.
— Тебе? — улыбнулся наконец князь. — Конечно, Миша. Прости, что я тебя опустил. Ты, чай, ныне самая безгрешная сторона.
Встречу назначили на следующий день, определив ей небольшую возвышенность. Однако уже вечером московские ловчие, погнавшись за вепрем [62] , наскочили на переяславский дозор. Но те, узрев вепря, поворотили его на москвичей и помогли загнать и добить. Мало того, вместе освежевали его, разложили костёр, нажарили свежатинки и за общей трапезой договорились до того: «Драться меж собой нам ни к чему, ежели князьям надо, нехай цокнутся, как эвон, мол, князь Мстислав с Редедей» [63] .
62
Вепрь — дикий кабан.
63
Цокнутся... как... князь Мстислав с Редедей, — Князь адыгов Редедя, упоминающийся в «Повести временных лет», отличался огромной физической силой, был убит тмутараканским князем Мстиславом Владимировичем Храбрым на поединке в 1022 г.
Мизинные, чёрные людишки быстро общий язык находят, особенно за трапезой.
Князья съехались на поляне лишь на следующий день к обеду. Не доехав друг до дружки на полёт стрелы, спешились и, оставив коней коноводам, стали сходиться пешими. Все, как сговаривались, были безоружными, хотя и в бронях.
— Здорово, брат, — ещё подходя, приветствовал Данила Дмитрия.
— Здравствуй, Данька.
С достоинством поклонились друг дружке и остальные. После приветствий и вопросов о здоровье заговорил первым Святослав:
— Дмитрий Александрович, дошёл до нас слух, что ты рать сбираешь на нас. Вот и решили мы сесть на коней да попытать поле.
— Ты, князь Святослав, валишь всё с больной головы на здоровую. Али не знаешь, что Андрей учинил? Мало татары зла натворили на Руси? А он вдругорядь их звать побежал.
— Оттого и побежал, что ты дружину сбираешь.
— А как мне без неё быть? С кем я должен вот таких гостей, как вы, встречать? С боярами вот этими?
Переговоры шли туго, князья более попрекали друг дружку старыми обидами, что на сердце накопилось. Посадника, вздумавшего вмешаться в прю, Дмитрий осадил сразу: