Хаос дорог
Шрифт:
Но сейчас проблема заключается не столько в том, кем я стал, сколько в том, что я могу сделать. Я устал находиться в рамках, созданных двуликими, но, чтобы создать свои собственные, еще слишком мало себя знаю. Что ж, тогда придется снова идти на риск…
Я задумчиво посмотрел на младшего, перед глазами уже настойчиво крутилась вязь будущего заклинания. Кровь пела, требовала, жила…
Интересно, кто кому служит сейчас? Она – мне? Или я – ей?
Глупый вопрос вспыхнул в сознании, но почти сразу же потерялся в ворохе других.
Ушедшие умеют менять реальность. Вернее, они меняют мир уже одним фактом своего существования.
«Мы есть все» – такой девиз украшает герб моей семьи. И никто не посмеет возразить. Так же как никто и никогда не рискнет бросить вызов Владыкам Севера. Их мало, их очень–очень мало по сравнению с прочими Домами, но за ними стоит истинная сила. Что есть творение? В чем состоит суть этого, по сути, божественного акта? И не много ли Ушедшие взяли на себя? Мне всегда хотелось это понять. И надо сказать, к некоторым выводам я пришел. Северные не творят, они изменяют уже созданное. Да, в некотором роде они всемогущи, но… они не боги.
Наверно, они и сами это осознают, поэтому и предпочитают создавать что-то свое, а не изменять структуру уже существующего. Артефакты, вышедшие из их рук, проходят все ступени от рождения до финальной обработки, не меняя мастера. Собственно, поэтому Северные так ревностно их хранят. Мне тоже пытались привить это, но я так и не сумел понять, зачем. Почему я обязан выплавлять металл, придавать ему форму, закалять – да мало ли чего еще! – сам? Почему я не могу доверить это тому, кто лучше меня управляется с кузнечными мехами? Да и зачем тратить столько времени, если достаточно просто изменить?
Я сорвал тонкий стебелек колокольчика. Лесной цветок тихонько тренькнул тремя лилово–синими головками. Зачем моим родичам все эти сложности? Неужели чувство собственной значимости для них превыше элементарного удобства? Ведь если хочешь что-то создать, не обязательно на это тратить месяцы! И уж конечно, созданное не станет от этого менее ценным.
Я свернул стебелек в кольцо, окропил его своей кровью и с ожиданием глянул на младшего. Примет или нет? Странно, но дух ни мгновения не сомневался. Он сияющим светлячком опустился на цветок и растекся по всей его поверхности. Потухшее было соцветие вновь наполнилось энергией и жизнью.
А потом я просто изменил сорванное растение. Узор его прошлого, настоящего и будущего стал другим. Цветок забыл, кем был когда-то, и стал обычным колечком, только три лилово–синих сапфира странной огранки напоминали о колокольчике, исчезнувшем со страниц летописи мира.
Я медленно провел пальцем по витому серебряному ободку. Талисман. Я только что создал второй в своей жизни амулет, но даже примерно не могу сказать, какими свойствами он наделен. Не для меня он. Совсем не для меня. Да и форма очень уж женская получилась…
Кем же будет его обладательница?
Дух не ответил. Я чувствовал его присутствие внутри кольца, но не более. Теперь он проснется, лишь когда почует поблизости того, кому он предназначен. Пусть так. — Старший братик, а мы? Поиграй с нами… подари нам жизнь! – Несколько огоньков закружили вокруг меня.
И чего сегодня они все такие бойкие? Обычно днем с огнем не найдешь тех, кто готов променять свободу своей сущности наподобие жизни.
Я, спрятав колечко в карман, взглянул на младших, требующих моего внимания.
Их было трое. И что примечательно – все разной при роды. Равнодушно–голубой. Яростно–красный. И белоснежный. Разум. Сердце. Душа.
Боги! Какова вероятность того, что не один, а сразу три младших пойдут на контакт? А то, что среди них будут именно эти? За всю историю известны лишь два таких случая, и те артефакты, что были созданы тогда, являются величайшими сокровищами Совета. При этом никто, кроме членов самого Совета, не знает, как выглядят они и какие функции выполняют… Такой шанс выпадает лишь раз в жизни. Но что можно создать, имея настолько странные компоненты?.. — Старший братик! – В их тоне стали проявляться первые нотки обиды. Еще немного, и они просто уйдут, разочаровавшись в выбранном Владыке, и тогда найдут кого-то другого, возможно, куда более достойного, но связанного с Советом, а значит… обретут лишь место на полке в хранилище – не думаю, что это то, к чему они стремятся. Они хотят жить. Что ж, тогда жизнь мы им и подарим – благо все составляющие на месте.
Хм… с чего бы начать? Наверно, лучше с «сердца» – во–первых, самый нетерпеливый дух, а во–вторых, мне нужна основа, а нет ничего лучше пламени на эту роль.
Я быстро развел небольшой костерок и, заранее поморщившись, резанул себя по запястью. Густая темная кровь нехотя соскользнула вниз, в пламя. Красный огонек, не дожидаясь приглашения, юркнул в огонь. Вот ведь нетерпеливый! Ладно, главное, что все пока идет как нужно – остальное переживу.
Сунув руку в огонь, я стал мягко поглаживать его, мысленно изменяя. Боли не было, впрочем, ее и не могло быть, потому что дух попробовал мою кровь и признал меня. Наконец пламя стало материальным. Пальцы зарылись в густой рыжий мех, а я тем временем с интересом разглядывал то, что получилось. Котенок. Нагло рыжий, усатый, с чуть вздернутой мордочкой и смешными кисточками на ушах.
Что ж, самая легкая часть работы позади, теперь задача будет посложнее – как изменить живую плоть, чтобы в ней зародился разум? И как вложить в тело душу?
Я механически поглаживал теплый бок котенка, чувствуя, как под пальцами бьется маленькое сердечко. И что дальше? Я создал оболочку – живую и дышащую, – но как в нее вложить еще два элемента?
Я посмотрел на жемчужно–голубой огонек. Один из северных духов – тех самых, что с одинаковой вероятностью могут стать как ветрами, так и ураганами. Ну, или в исключительных случаях – Разумом.
Минутку. Северные духи изначально связаны с воздухом, как южные – с огнем.
Я жестом подозвал искру Разума и, поднеся ее к мордочке котенка, осторожно дунул. Воздух ласково подхватил ее, а мгновение спустя уже затянул внутрь творения.
Что ж, остался последний штрих. Вот только сомневаюсь, что с душой выйдет так же легко, как с двумя предыдущими искрами.
Словно почувствовав мои сомнения, последний дух с величавой надменностью подлетел к котенку и прямо сквозь шкурку просочился в его грудь. Хм, а разве не должно быть связки? Ни один дух не может существовать в нашем мире, если он не скован – но этому, видимо, было плевать на все правила и законы.