Хаос
Шрифт:
Я открываю глаза, протирая их, чтобы попытаться избавиться от этого странного сна и тревожного чувства, которое пришло вместе с ним.
Я смотрю на темную деревянную крышу корабельной каюты. Все спокойно. Ветер стих. Корабль неподвижен. Дождь больше не барабанит по наружным стенам.
Энака нигде не видно.
Дверь каюты открыта.
Я поднимаюсь на ноги и выхожу на улицу с затуманенными страхом глазами.
Часть меня отчаянно надеется найти Кайма там, на палубе, ощетинившегося от холодного напряжения,
Если бы Кайм вернулся, он бы уже пришел и заключил меня в свои сильные объятия, и мне было бы все равно, теплый он или холодный.
Он мой Каймениэль.
Меня действительно не волнует, что он бледный, неземной и почти наверняка не человек. Меня не волнует, что он опытный убийца, безжалостный и жестокий, потому что таким его сформировала жизнь.
Меня не волнует, что он даже не знает, кто он такой.
Я знаю, кто он.
Он тихий, вдумчивый мужчина с мальчишеской улыбкой. Он человек, который бросил вызов судьбе и спас мой народ.
Что на него нашло?
В нем вспыхнула искра добра, и он сделал нечто невероятное.
Но теперь он ушел.
Вернись ко мне, Кайм. Я не могу жить без тебя.
Я выхожу наружу. Солнечный свет приветствует меня, заглядывая сквозь прорехи в облаках. Небо над головой ярко-голубое.
«Если я не вернусь к тому времени, как закончится шторм, ты должна уйти. Не пытайся найти меня. Я приду за тобой».
Его нежные слова обвивают мое сердце, когда выхожу на продуваемую всеми ветрами палубу. Удивительно, но корабль цел, если не считать небольшого повреждения одного из парусов.
По палубе разбросан мусор: листья, палки и даже большая деревянная ветка. Верхушки деревьев наверху были лишены большей части листьев, а река наполнилась и потемнела от проливного дождя.
Тихий царапающий звук привлекает мое внимание. В дальнем конце корабля Энак убирает беспорядок метлой с жесткой щетиной. Его движения медленные и шаркающие; он прихрамывает и время от времени морщится от боли.
Яд распространяется по его организму. Как ужасно. Лекарство вертится у меня на кончике языка. Я чуть не выпаливаю его, но потом вспоминаю все, что поставлено на карту.
Чтобы попасть туда, куда мне нужно, я должна быть жестока к Энаку еще немного. Мы зашли так далеко. Я не могу просто упустить этот шанс, когда Кайм так упорно боролся, чтобы привести меня сюда.
— Доброе утро, — хрипло говорит Энак, бросая на меня осторожный взгляд. — Я впечатлен тем, что тебе удалось немного вздремнуть во время шторма. Большинство людей сидели бы с побелевшими костяшками пальцев и широко раскрытыми глазами всю ночь.
— Мне больше некуда было идти, — пожимаю я плечами. — Нет смысла тратить всю ночь на беспокойство, когда это ничего не изменит.
— Ах. У меня такое чувство, что ты и раньше спала в ситуациях, угрожающих
— Возможно, — сухо говорю я, не утруждая себя напоминанием ему, что моя деревня была в осаде большую часть моего существования. — Готовь свой корабль, целитель. Ты должен отвести меня к…
Воздух разрезает пронзительный свист, за которым следует звук мужских голосов. Мое внимание переключается в направлении звуков. Они идут с берега за деревьями. Я замираю, пытаясь разобрать слова.
— …сказал проверить берега реки. Они прибыли сюда на корабле, как нам сказали, на шлюпке иншади…
Они говорят на мидрийском.
Имперские солдаты здесь? Уже?
Меня охватывает приступ страха. Нет никаких сомнений, что они ищут меня. Если поймают, то отведут меня обратно во дворец и заставят страдать.
Они убьют меня.
И именно сейчас Кайма здесь нет, чтобы защитить меня.
Нам нужно убираться отсюда.
Энак перестал подметать. Он прикладывает палец к губам. Тихо. Он указывает на паруса, которые все еще свернуты. Затем на меня.
— А, — я говорю тихо, позволяя ему читать по моим губам. — Ты хочешь, чтобы я?..
Здоровяк кивает.
Не теряя времени, я карабкаюсь вверх по мачте, опираясь на небольшие опоры сбоку. Когда подхожу к первому парусу, Энак указывает на сложный веревочный узел. Конец веревки торчит из него, как маленький хвостик.
Тяни, показывает Энак.
Я хватаю толстую веревку и тяну. Ничего не происходит.
Сильнее. Энак отчаянно жестикулирует.
Я тяну снова, на этот раз с гораздо большей силой.
К моему удивлению, все это распутывается, и черные паруса опускаются.
Но есть одна проблема. Конец самого большого паруса поврежден, и часть его безвольно свисает с остальной части паруса, которая туго натянута.
Энак наполовину подбегает, наполовину хромает к штурвалу корабля. Мне приходит в голову, что похожая на паутину сеть канатов, которая привязывала корабль к окружающим деревьям, исчезла. Энак, должно быть, уже развязал ее.
Предвкушал ли он быстрое бегство?
— Тебе придется поднажать, — шепчет он, его дыхание становится тяжелым. — Я больше не могу. Я верю, что ты достаточно сильна. Ты определенно так выглядишь.
— Что?
— Вон там. — Целитель указывает на длинный шест, который уложен над бортом корабля. — Якорь поднят. Просто толкай изо всех сил, пока нас не подхватит течение.
А, я понимаю. Река вздулась от вчерашних дождей. Как только мы окажемся на большой глубине, течение вынесет нас в море.
— …река в этой стороне! — кричит кто-то сквозь деревья. — Тащите свои задницы к берегу и найдите эту сучку!
— Возможно, и кораблекрушение. Она может быть мертва.
— Тебе лучше помолиться Элар, чтобы она была жива, солдат. Иначе Кроген насадит все наши головы на пики.