Хаосовершенство
Шрифт:
На самом деле судьбу Флобера уже решили: автомобильная авария сегодня вечером. Вдова получит приличную пенсию от СБА, детишки тоже не останутся без присмотра.
– Спрашивай, – вздохнул Густав.
– Чьи приказы ты исполнял?
– Мертвого.
– Почему-то я не удивлен… Как вы связывались?
– Только по сети.
– Кто придумал -вирус?
– Парень, которого отправили в Африку из Москвы. Три года за непредумышленное убийство, сказали, что он отличный машинист, которого необходимо использовать на специальных задачах.
–
– Илья Дементьев. Мне сразу показалось странным… – Получив хоть какие-то гарантии, Флобер разговорился и стал добавлять в ответы дополнительные подробности. – Ему дали три года Африки ни за что. Взяли во время беспорядков с чужим пистолетом и влепили по полной программе.
– Его подставили?
– Думаю, воспользовались случаем. Кауфман сказал, что мы должны раскрыть его потенциал. Парень действительно оказался головастым, а главное – предсказуемым. Мертвый объяснил, как нужно с ним себя вести, приказал ни на йоту не уклоняться от инструкций, и все получилось. Парень вкалывал как проклятый, выдавал потрясающие результаты, а потом… Потом Мертвый приказал запустить его на тот проект, который занимался «поплавками». А уже потом велел писать вирус.
Дрогас посмотрел в монитор.
– Здесь написано, что Дементьев погиб во время бунта.
– А что я должен был написать?
Брови Стефана взметнулись вверх.
– Ты отпустил создателя -вируса на свободу?
Флобер тихо вздохнул.
– Я хотел его убить. Мне не позволили.
– Мертвый?
– У него было много людей в Африке, они контролировали каждый мой шаг.
– А остальных машинистов, работавших с «поплавками», ты грохнул?
– Разумеется.
– Ну, хоть на это ума хватило. – Дрогас вывел на экран личное дело Дементьева. Беглец из Санкт-Петербурга, ученик Танаевского, набрал сто баллов на вступительных экзаменах в Университет, получил стипендию, но подписывать контракт с корпорациями не спешил, работал машинистом у храмовника… «У храмовника? Как интересно». – Кто приехал за Дементьевым? Как его забрали?
– Приехал курьер. Невысокий такой, в наномаске, на которой изображена кукольная рожица. Люди Мертвого его боялись.
«Невысокий в наномаске? Еще интереснее…»
Стефан слышал истории о невысоком убийце в приметной наномаске, который брался за самые сложные дела и выполнял их с блеском. Относился с недоверием, считая киллерским фольклором. Однако Флобер, судя по всему, не врал.
– Я хотел убрать их по дороге и послал в засаду трех ребят, – продолжил Густав. – Невысокий убил их ножом.
– Хреновые у тебя ребята, – пробормотал Дрогас.
Еще Моратти интересовало, куда мог отправиться Чайка, но спрашивать об этом Флобера глупо. Да и вообще спрашивать глупо, поскольку ясно, что парень с таким талантом нужен Мертвому только в одном месте – на Станции.
Территория: Россия
Санкт-Петербург
Ветрено,
Теплое ощущение дома
– Фамиля?
– Что? – растерялся Чайка.
– Твой фамиля! Бистро-бистро!
Черноглазый пограничник изъяснялся настолько плохо, что даже активизированный в «балалайке» переводчик с современного русского справлялся с огромным трудом.
– Соловьев, – сообщил Чайка. – Илья Федорович.
– Рюски? Зачем карточка делать, а? Бистро-бистро отвечать! А?
Чайка сообразил, что пограничник принял его за россиянина и удивился предъявленной иммиграционной карте. По всей видимости, читать он умел еще хуже, чем говорить, а потому пришлось объяснять на пальцах:
– Я гражданин Анклава Москва. Мои документы…
– Аньклав! – Пограничник презрительно посмотрел на Илью. – Сто тысяч рублей. Бистро-бистро, давай-давай!
– У меня только юани.
– О, юань! Десять юань давай-давай, бистро-бистро!
Чайка протянул деньги, черноглазый шлепнул на карточку отметку: «Сбор уплачен» – и швырнул документы обратно.
– Следующий! Бистро-бистро!
Плата за пересечение границы и была, собственно, главной формальностью. Все остальное представителей власти интересовало слабо.
– Бистро-бистро! Давай-давай!
Илья прошел по коридору, свернул за угол и уперся в хвост следующей очереди.
– Таможня?
– Граница, – вздохнула стоящая впереди тетка. – Не убирай документы.
А вот это что-то новенькое. Чайка удивленно посмотрел на женщину.
– Граница? В смысле – еще одна?
– Там был пост Министерства пограничных сборов, а здесь – Министерства пограничных пошлин, – сообщила тетка. И заученно добавила: – Двойной контроль прибывающих необходим нашему государству для усиления борьбы с террористической угрозой.
– Очень правильная мера, – поддержал законопослушное выступление Илья. – Цена такая же?
– Ага, десять юаней.
Чайка полез за кошельком.
До столицы России Илья добрался с комфортом, в вагоне «суперсобаки», а не под ее брюхом, как частенько приходилось путешествовать в прошлом. К тому же Грязнов сделал Чайке подлинную метку сотрудника «МосТех», которая позволила Илье ввезти запрещенный в России «раллер», чем в очередной раз продемонстрировал свои невероятные возможности.
«Но для чего? Для чего ты хочешь устроить аварию, Кирилл?»
Впрочем, думать о Грязнове сейчас не хотелось.
Оказавшись в родном Питере, Чайка, совершенно неожиданно для себя, почувствовал прилив сентиментальности – теплое чувство, которое появляется при возвращении домой, – и, поскольку время позволяло, решил прогуляться по улицам, на которых прошли его детство и юность.
С вокзала, разумеется, на Невский и пешком к реке, с улыбкой выискивая изменения и радуясь, если найти не удавалось.