Характер-судьба и жизнь-лафа. Часть 2. Бродяга – в своем репертуаре
Шрифт:
Космея Корытко уже вторую неделю мучает радикулит. В пояснице «стреляет». Он натирается мазью из ядов. И делает компрессы, дополняя их горячим песком. Им щадяще нежит-лечит больное место. Пробовал обжигать. Не помогает! Профсоюзники обещали выделить льготную путевку на грязи. Бюрократы! Почему-то заботятся о его сердце. Требуют справки. Большие предстоят расходы. Плати за путевку – даже треть. Еще дорога. Покупки. Знать, придется помирать с радикулитом. Могила лечит – от всего! Уравнивает. Все превратимся в тлен. Только душа бессмертна…
Корытко скорчился. Еле доковылял до своего места. Стиснул зубы! Задремал. Из забытья его вывели протискивающиеся на места соседи. Подают звуковые
Началось. Зазвучала музыка. Она окончательно разбудила Корытко. Повела ввысь! По какой-то команде задвигался, в бока стал уходить занавес. Выскочили! Лучше сказать – выплыли. Ужас! Голые! Нет, не совсем. Но… голые! Антиресно поглазеть: чудо-юдо в безъюбочном выражении. Зыришь – не насмотришься. Взбесившиеся от праздности молодухи на живых, тощих подставках вытанцовывают классические кадрили. Ничего другого не скажешь – идет музыкальная комедия. В сопровождении свистопляски, завывания оркестра. Два действия. Второе даже интереснее. Зал разгорячен страстью. Пропах потом-вонью неопрятных тел. Зрители сопят, кашляют, громко переговариваются, ногами топочут, орут, лапищами дубасят… Есть такие – бесятся со своим «бисом». Получается: «Брысь!» На живых людей! Такая фундиклюндия! Голые танцюристки – в одних купальничках. Зад – в шелках. Разгуливают по сцене. Крутят любовь. Словно то в жизни. Не в действии. На носочках плывут… Вдруг начинают прыгать – по-козлячьи. Друг дружку шпыняют, швыряют. Из лебедушек враз превращаются в торговок.
Космей еще ого-го мужик! На любую бы полез. Изнасиловать? Проще, безопаснее – сторговаться. Нельзя! Люди вокруг. Баньки расширили. Уставились со всех сторон. Сразу же остригут. Без сумления, те танцюристки – согласны. Это ведь такая их профессия – задом вертеть. Да в такт музыке… вертеться. Становятся на носочки. Бисером манят… Павами прохаживаются. Со всех сторон себя рекламируют. Словно не видно сразу: товар такой! Прости Господи!
Со всего района на грузовиках свезли молодых жеребчиков. Они от удовольствия ржут, орут… Дураки выпирают из штанов. Глаза поналивались кровью. Тяжело дышат. Задыхаются. Их разбирает такая страсть… Прокинжалили бы друг дружку. Такое непотребство! Чтобы баба на людях ни в чем показывалась… В том на свет явилась. Да в постель ложится. Стыда никакого! На что только не пойдешь за звонкую монету! Бабы любят бабки. Не соглашаются задешево. Дают после торговли. Больше остерегаются продешевить. Ежели припрет, в крайности сами ищут еварей.
Советская власть предоставила бабам все права. Наделила обязанностями. Вот и дуют их же оружием. Выискивают настоящих мужчин. Им доверяются полностью.
Какую-то хреновину показывают. Народу праздного привалило много. Всем охота поглазеть на бабские наружности, танцульки. На ферму, на поле не сыщешь работницу. А тут – на тебе! Пораззевали хавала. Лупают ресничными ставенками. От удовольствия водят ушами. Носами фыркают. Сморкаются. Чудесненькое представление – на темную. Токо сцену насквозь пронизали прожекторами. Ни хрена не скроешь – вздумают шо утащить. Лом им в руки, лопаты. Пусть снег расчищают – склизько.
Такой сракопад – шагу не ступишь без палки. Да, ногу левую тянет. Не с морозца, не засидел на месте. Это поясница переламывается от боли. Вверх-вниз боль рассылает. А музыка все пиликает. Аж озноб за сердце берет. Оно щемит от приятности. Антиресно, за какую плату они так стараются? Видать, хорошо заплатили. Коль выбрали душещипательную мелодию. А бабам за голость тоже доплачивают. Не иначе! Кто задарма согласится обнажать пупок, бедра, задом вертеть? Во сила денег! За них – все! Когда есть! А нет…
Космей задремал. Во сне увидел себя молодым, энергичным,
Немка была. Эта от смерти спасала. Подкармливала. В любовном откровении повторяла: «Русс, дикарь – тоже мужчина. Пока немцы воюют. Умирают за рейх и Гитлера. Сколько ни моешься – ты русс. Пахнет плохо. Пропитан, что ли?» Были там и советские дамочки. Онемеченные. Из родной Украины. Вреднее собак. Хуже нацисток. Доброго слова не услышишь. Глотка воды не поднесут. После освобождения им отомстили. Солдаты, особенно военнопленные, насиловали – группами. Груди резали. Раны посыпали солью… Мстили – за кровь, жертвы. Пусть помнят, знают! Совсем забыл о жене. Ее хватает!
Космей Корытко скромно прожил. Даже временами голодно. Во сне увидел гарем. Все любовницы в нем – его наложницы. Собрались вместе. Такое возможно только во сне. Не в жизни! Реальность скучна. Зато фантазия пышет радостью. Раздольна. Бесцветна почти вся наша жизнь. Вульгарно материалистична. Многие в душе – идеалисты, мечтатели. Нам нравится восточная пышность. Ведем жизнь аскетов. Трудимся на благо…
Доносится музыка. Откуда-то из головы Космея, изнутри желудка. Способствует возникновению чувства голода, жажды. Из горячо натопленной печи вырывается жар.
Давят узкие полуботинки. Их удалось столкнуть с ног. На время отпустила поясничная боль. Представилось какое-то веселье. Происходит в уединении. Без горячительных напитков. Не поднесли даже бокал минеральной. Одни песни. В сопровождении плясок. Исполняют советские композиторы. Традиционно продолжают классический стиль. Но… Космея растолкали. Конец! Хорошего понемножку.
Он шел и думал с сожалением: «Некоторым везет. Выпускают на сцену!» Космей отправился на дежурство. Даже не зашел домой по дороге из дома культуры. До утра он спит на диване. В конторе. Зарплата компенсирует неудобства. Позволяет оставаться независимым. Себя тунеядцем не считает. Наше щедрое государство всех подряд обеспечивает работой. Скудно за труд платит. Часто он бесполезный. Мартышкин труд! Преследует «отказников». Эти люди не хотят «сотрудничать». В натаскиваниях не участвуют. Кормятся общественно полезным трудом. Одновременно баламутят. Добиваются большей демократии. Даже свободы! Пропадем без советской власти.
Зайя побывал на этом вечере балета. Сидел рядом с Космеем. Наблюдал.
Искусство оказывает эффект даже на непросвещенного человека. У большинства людей слабо развит художественный вкус. Следует в школе преподавать азы понимания. Как буквенную, цифровую грамоту. Искусство состоит из условностей-символов. Оно не может стать общедоступным. Пока существуют невежды, грубияны.
Безразлично также алкашам. Другому идолу молятся. Зайя после концерта рванул за кулисы. Решил подцепить балерину. Устроить в постели болеро или па-де-де. Не пришлось. Автобусы в спешке увезли всех неведомо куда. В темную ночь! Это не театр – кочевье. Так искусство приближают к народу. Классных балерин вынуждают выступать на неприспособленных сценах. Отдыхают в движущихся автобусах.