Характерник. Трилогия
Шрифт:
В раздумье, почему не нападают, ждал еще некоторое время, потом решился. Прикрыл глаза, отключаясь от действительности. Заговорил в голос, произнося вбитую в подсознание языковую форму заклинания, не волнуясь, что кто-то услышит:
–Господи! Защити меня от глаза острого, от зубов острых. От соседей по праву и по леву руку. От духов земных, видных и не видных. Небо надо мной, земля подомной, а я посередине. Аминь!
Уверенной походкой, молодой характерник, отбросив мысли долой, вышел из хаты. Встав на дорогу, как по навигатору, направился на отдельный объект слежки за деревней. Он был ветром, он был пустотой, в эту
Буйная россыпь не слишком высокой травы и такой же низкорослый кустарник на пригорке размером чуть больше кочки, скрывали устроившегося с комфортом наблюдателя. Обустроив лежку, человек в камуфляже лениво пялился в окуляры бинокля, периодически поворачивая его в своем секторе обзора. Андрей подойдя вплотную к ничего не подозревающему военному, наклонился над ним, примериваясь для удара в ту единственную точку рядом с затылком, которая отключит организм, не приведя к летальному исходу. Все же переборщить нельзя.
С замаха вдавил большой палец в тело наблюдателя. Приноровившись, взвалил на плечо вырубленного человека, при этом успел за ремешок подхватить бинокль, так же спокойно двинулся назад.
Когда по рукам и ногам связанный пленник пришел в себя и скованный ужасом уставился на своего пленителя, сидевший рядом Андрей, сапогом с усилием прижал пытавшегося дергаться к полу. Турок попался брыкливый. Навалившись, зажал ему голову растопыренными пальцами. Оба больших пальца с силой воткнулись в одну точку черепа, которую люди связанные с эзотерикой называют третьим глазом. Из-за попыток пленного освободиться, не сразу получилось нырнуть в состояние Хара. Все же дед прав, он еще молод. Пошла информация. Пошла!.. Откинувшись к стене, отдыхал, лениво поглядывая на турка, молча уставившегося на него как на сумасшедшего.
Извини дружище, ничего личного, но дед учил… Хруст шейных позвонков, не стал кульминацией последних секунд земной жизни турецкоподданого. Безвольное тело в последнем порыве опросталось влагой из двух нижних щелей и соответственно вонью. Нужно было менять место дислокации.
Вот и солнце зашло, осталось ждать не много. Выяснил, что не нападают по двум причинам. Во-первых начальник приказал ждать подкрепления, за которым уже послано. Во-вторых должна подойти основная группа казаков, вот их-то очень сильно хотят уничтожить, а по возможности хоть одного захватить живым. Такие пироги с котятами! А тут он, молодой несмышленыш на своем первом в жизни задании. Расклад-с, господа! Что делать? Выйти на встречу и вопить: «Не стреляйте, станишники! Я свой! Здесь засада!». Так ведь мало, что не поверят, еще и пристрелят по горячке. Эх! Деда бы сюда!
Зарезать десять человек, это кровью умыться придется. Андрея хоть и готовили к подобным вывертам судьбы, да всеж практики не было. Переступить черту не просто. Турку шею свернул, честно сказать трясло всего, блевать тянуло, а тут такое… Но и своих до боли жалко. Хоть и не совсем свои, да ведь русские люди. Придется идти, пусть кровью умоется, пусть проблюется, себя ненавидеть будет, а надо.
Поднялся с пола, старик стариком, будто воздушный шарик с дыркой, сдулся, заморщинился. До двери прошаркал. Прости дед, ежели что! Вдохнул, выдохнул, встрепенулся. Нужно…
Только шаг ступив за порог, в темнеющих сумерках лицом к лицу напоролся на бородатого казака с лихо закрученными усами. Тот даже не удивился его появлению, видать как-то заметил в окне.
–Ты чего здесь робыш, хлопец?
Как-то и на душе полегче стало. Выходит, не он разведку врасплох застал, а они его.
–Да я вот гадаю, дядько, как до вас весть донести, что вы в западню к туркам угодили…
Казак вправо-влево повел головой зыркая по сторонам.
–…а не напали на вас, только потому, как остальных дожидаются.
–Откель знаешь?
–Идем покажу.
Повел за собой в другую хату. Пластун держал под контролем его движения, он чувствовал это, но и казака понимал.
–Вот от него.
Указал пальцем на покойника лежащего посреди большой комнаты. Смердело от того неимоверно. Станичник почти в кромешной темноте, не обращая внимание на вонь, присел на корточки, пригляделся, потрогал шею рукой. Обернувшись, приподняв бровь на лице, хмыкнул.
–Шею свернул.
–Ага.
–Могешь! А я со стороны дывлюсь, хлопец у окна майнул…
Встал на ноги, посерьезнел.
–Как выбираться будем? А еще и его можэ уже хватились. Тревогу поднять им минуты хватит.
–Может и хватились. На горке десяток бандюганов засели и за нами секут. У ближней оконечности балки, еще один. Пару наблюдателей по округе хоронятся, а на северо-востоке кукловод, но тот турок, с охраной окопался. Ты тут с напарником. Можете по тихому отсюда срулить, чтоб ни одна сволочь вас не заметила?
–Ночь. Я думаю сумеем.
–Вот и давай. Уходите.
–А ты?
–А я отвлеку. В хате огонь разожгу, пошумлю, а там глядишь и смоюсь под шумок.
–Поймают, убьют.
–Выкручусь…
К десяти часам утра дошли до КПП объекта. Уставшие, с потерями, с ранеными на руках. От янычар и башибузуков оторвались только в предутренних сумерках у маленькой деревни на склоне холма. Несколько старых мазанок с дворами огороженными плетнями, стояли по-над рекой, притоком Кубани. Трощиловка оказалась не жилой, все дома брошены уже давно.
До крепости, считай рукой подать, только вот зажали их в клещи, не чихнуть, не перднуть. Смешно сказать, только грустно на душе, Титарев ходивший с Зарембой за писулькой для Зимина, повстречали хлопца, который можно сказать спас всю группу от уничтожения. Так вот хлопец этот, мало того, что их ночью нашел, дак когда бандиты на их след стали и янычар вывели, почти окружили, в самый критический момент боя огнем из пулемета поддержал. Дал выскочить из мешка, а потом в плавни увел и по реке тишком переправил. Двадцать здоровых, крепких казарлюг, способных на многое, как цуцыки на привязи за ним бежали. И потом,.. Зубрилов раненый в живот, концы отдавал, остальные-то, рудой по мелочовке исходили, так он его практически оживил, боль унял… «У меня бабка знахаркой была». Тьфу! Так, то ж бабка была. Нет, дойдем до церквы, хай каждый ему за здравие свечку поставит. Заслужил!
Кардаш искоса посмотрел на прибившегося к пластунам хлопца. Отдышался и как ни в чем не бывало. Вон, лыбится чадушко!
«Нет, я сего казачонка никому не отдам. Видать удача, девка гулящая, за ним по пятам ходит! Хто, что скажэ. Ан нет, накося выкуси».
–Как в поиск сходили, вашбродь? – задал вопрос урядник, старший наряда по КПП.
Злой как черт вахмистр, не дал ответить начальству. Вызверился:
–Ты шо, не бачиш, хрен кривой! Чи повылазило? Потери у нас!
Дежурного будто ветром сдуло…