Характерник. Трилогия
Шрифт:
– Касим-ага велел тебе кланяться и передать пожелание повелителя, выполнить для grandьєes Анастасии одно поручение.
–Только одно? Ха-ха!
Бояджи. Художник. Так переводилось прозвище этого великого авантюриста. Разведчик развеселился.
–Касим-ага все еще при дворе русской княгини ошивается?
–Великий султан велел присматривать за ней.
–Как его там прозывают.
–Мехмет Йылмаз.
–Слышал о нем. Бледно выглядит в глазах обывателей, стоит признаться.
–…
–Но это делает ему честь. Ну и что нужно?
–Странник.
–Хо-хо!
–Касим-ага мыслит, что он как-то с царской семьей повязан. Но это, повторюсь, только его домыслы.
–Даже так? И, что? Мне его выкрасть предлагают?
–Слегка помочь. Так уж сложилось, что мюбашир Мехмет Йылмаз, еще два дня назад приезжал в Суджук-кале к санджакбею Озтюрку и привез ему ферман, в котором черным по белому писано генералу в кратчайшее время совершить нападение на Мещеру Кубанскую…
–Султан Баязид велик, да продлит Аллах годы его правления, но он в Стамбуле не понимает, что сил у Озтюрка для захвата объекта маловато.
–Повелитель Высокой Порты все понимает и он не ставит задачу захватить Мещеру. Получится – хорошо! Нет – так нет.
–Тогда, зачем?
–Лишь Аллах ведает помыслами султана и водит руками его. Кто знает, может из нападения и выгорит что-то. Тем более русские не будут ожидать нападения в ночь Бараат, священную для мусульман…
Бояджи не поворачиваясь слушал и анализировал ситуацию. Может быть. Очень может быть! Тот же Зимин прекрасно знает обычаи мусульман. Бараат, праздник прощения грехов, исправления и очищения. Всю ночь мусульмане молятся о прощении грехов, а утром проводят обряд омовения. Никакое государство не смогло бы стать империей, если бы не нарушало обычаев, если бы его не поддерживали храбрые, бесстрашные и даже безжалостные воины. Османская империя не стала исключением. Она и в нынешнее время владеет мощным войском, а то, что объект, этот пупок на ровном месте, до сих пор держится, а фронт далеко продвинулся на чужую территорию, всего лишь ошибка военачальников. Лично он прибыл сюда исправить огрехи других. Аллах милостив, он простит. Погруженный в мысли, все же понял, о чем вещает собрат по ремеслу.
–…А силы? Силы будут. – Продолжал Карагоз. – Крымский нуреддин-султан с двумя тысячами воинов и техникой, оставшейся после развала русской империи, через паромную переправу перешел на материк уже седмицу как высадился в Тамани, сейчас медленно движется к месту событий. А еще… Присланный из Порты полк ямаки Рашид-бея, не сразу направится на фронт… Вот во время нападения нам и предстоит провести акцию изъятия странника…
Выслушав план проникновения и захвата, турецкий шпион кивнул головой.
–Ты меня убедил. Иди. Передай хитрецу Касиму, что я подключу к операции верных мне людей…
***
Погожим, солнечным днем подпоручик Померанцев прошелся у торгового ряда. По причине рабочего дня, как покупателей, так и торговцев было не густо. Ассортимент на лотках соответствовал дню недели. Из мясного продавали свинину и баранину, причем вторая стоила гораздо дороже. Колбасы, зельц, сало, шли все почти по одной цене. Свежая речная рыба. Эту понятно выставили после ночного лова. Копченка торговалась хвостами, не заморачиваясь на вес. Фрукты-овощи прошлого года. Мешки с зерном и крупами. Бочажки с вином…
Взгляд без интереса скользил по лицам станичных негоциантов. Его без сомнения знала каждая собака. Естественно. Не знать первого заместителя начальника контрразведки Мещер, в деревенской действительности нонсенс. Знали и боялись, хотя должно быть несколько по-иному. Ведь это он их защищал от происков иностранных спецслужб и внутренних врагов, польстившихся на тридцать серебряников. Патруль вооруженных автоматами казаков, твердым шагом проследовал мимо лотков непродовольственных товаров. Начальник патруля, издали козырнул представителю штабного начальства.
Вот и церковная паперть. Информатор просемафорил, что требуется отчитаться, поэтому Померанцев здесь. У открытых кованных ворот сдернул с головы фуражку, перекрестившись, скупо поклонился на купола. Сидевший у ворот, подвернув здоровую ногу под седалище, одноногий инвалид с жестяной кружкой в руке, не поднимая головы от мостовой, тихо проронил:
–Под камнем, от ворот по правую руку у десятого столба. – И громче. – Подайте Христа ради, господин офицер!
Померанцев походя бросил в кружку монету и направился вдоль церковной ограды.
Источник доносил. Два дня назад в город под разными предлогами просочились люди выдающие себя за местных казаков, но в их поведении имеется ряд несоответствий, начиная от речи и заканчивая правилами ношения одежды, манер и незнания предмета по каковому якобы прибыли в Мещеры. Есть вероятность того, что в городе кто-то из местных их «крышует». Почти все прибывшие остановились в гостиных номерах Патоки. Один из соглядатаев походив за некоторыми из них, понаблюдав, делает вывод, люди изучают город изнутри, но не на предмет определения слабых точек при нападении извне, а по иной причине, не ясной источнику. Встреч с кем либо из военнослужащих, источник не обнаружил. Местное население на явный контакт с пришлыми не выходило.
–И что сие значит, Всеволод Сергеич? – прочитав бумагу, спросил Зимин.
–Может хотят развернуть «сеть», присматриваются?
–Может быть. Но все как-то топорно. –Ударил кистью по присланной бумаге. – Явно ведь прислали не самых лучших, а может и тех, кем пожертвовать не жаль. Возьмут мол и успокоятся, а мы под этой завесой профессионалов закрепим. Не думали про это?
–Честно говоря, как-то не рассматривал с такого ракурса.
–Не забывайте, против нас снова играет «Художник», и я думаю он полон желания отыграться.