Характерник. Трилогия
Шрифт:
Толчок в бок оторвал от мыслей. Ангел-хранитель, мать его так! Зашептал:
–Дядь Сань, ты где это в мечтах витаешь? Соберись. Не по нраву мне то, что нас впереди ожидает.
–А мне значит все это, по твоему должно нравиться. – Так же шепотом ответил Александр.
–Я не про общую суету речь веду.
–Ну так и скажи Кардашу. А то еще вляпаемся, Оракул ты наш карманный.
Андрюха позвал:
–Господин хорунжий! Вашбродь!
–Чего тебе, Найденыш?
–Сил нет терпеть, отлить нужно. Остановите!
Понабирают детей в армию, потом мучаются. Терпеть ему сил нет!
–Мордвинов, сворачивай к перелеску передохнем, перекурим, ноги разомнем. Может кто по большому намылится сходить.
Из десантного отсека повыскакивали как пробка из бутылки, видно у многих моча к району шеи подошла. Хильченков отойдя, демонстративно оправился по малой нужде. Засупониваясь, будто невзначай оказался рядом с командиром.
–Платон Капитоныч!
–Чего тебе?
Носком сапога вдавив в дерн докуренную цыгарку, обернулся к молодому.
–Вам сотник кое-что про меня сказать был должен.
–Ну?
–Так вот. На встречу нам движется колонна машин. Что везут понять не могу, но чувствую людскую боль и безысходность в колонне. Может раненых везут.
–Далеко? – сразу поверив, спросил Кардаш.
–Движутся медленно. От нас сейчас километрах в пяти-шести. Просто фон безнадеги превышает все на свете.
–Ясно. Мордвинов!
–Й-я!
–Бронеавтомобиль загоняй в лесок, кормой к проселку. Травкин, Ермаков, ко мне…
По карте выходило, что населенных пунктов поблизости нет, да и раньше не было. Брошенный поселок они проехали час назад. Ведь хотел остановиться, да посчитал, что терять световой день себе дороже. На часы глянул. Без малого три. В воинстве своем лично каждому место определил, штабисту и жандарму разжевал их задачу. Капитан попытался возмутиться, такие поползновения пресек на корню. Командир в группе один!
Появившийся Травкин, возник перед ним как из-под земли вырос. Вскинув руку к папахе, доложил:
–Турки. С севера, прямо по летнику движется караваном восемь машин. Впереди колесный броник открытого типа с пулеметом на вертлюге, остальные тентованые грузовики. Скорость малая, броневик старье несусветное, быстро ехать не может. Вот все за ним и плетутся. Людей насчитал три десятка, все вооружены. По манере поведения, не кадровые. Вашбродь, из под тентов, вроде как женские голоса слышал, а еще плачь.
Брови Кардаша пошли вверх, четко обозначив и без того видимые морщины на лбу. Что там еще мог услышать подчиненный? Какой там плачь? Уж не перегрелся на солнце? Но времени разбираться со здоровьем казака нет. Потом разберется. Прошелся по местам засады, предупреждая меж тем каждого:
–Турки. Тридцать человек. Стрелять по кабинам, живой силе противника, и ни в коем разе не стрелять по тентам машин!
Вот и колонна. В бинокль отчетливо видно древний колесный носитель железа фирмы Шевроле. Средний бронеавтомобиль М38 Armored Саг. Не! Ну точно он! Кутепов в окуляр прицела увидев этого монстрика, чуть в истерике не подавился кашлем. Раритет! Повел стволом, рассматривая авто, углядел на крышах почти каждой кабины пулеметы, соответственно с приложением к ним мужиков в разномастной одежке. Чернявые, горбоносые, у многих брови сросшиеся. Кого напоминают?
Колонна неотвратимо приближалась. Заслышав шорох, Александр обернулся. Ползком, практически не тревожа кустарник и ветки дерева, к нему подобрался хорунжий.
–Твои, пулеметчики на крышах.
Понял. Кивнул. Показал командиру большой палец в сжатом кулаке.
Кардаш прополз дальше, высматривал урядника. Лебедь еще до появления колонны, сделав расчет на действия водителя громоздкой, тяжелой машины, несущей неподъемный для старушки вес брони, на пару с терским казаком принесли длинный хлыст сломанной березы и уложили рядом с накатанной колеей, а в нее запасливый Григорий поставил одну из захваченных с собой мин.
Секунды текли медленно, словно остывшая патока. Кутепов не отрываясь от прицела, контролировал первого из своих клиентов, но выстрелить он должен только после взрыва.
Так-так-так-так! Едва уловимо тикают часы на руке.
Ожидание закончилось. Появившийся броневик скрепя от старости рессорами, бороздил колею. Водитель предсказуемо чуть отвернул руль, чтоб не зацепить бревно у дороги и как следствие, наехал колесом на поставленную Лебедем мину. Взрывом вырвало правое колесо и повредило подвеску. Наверное внутри сидевшие люди не обошлись без травм и контузий. Александр поймав в прицел пулеметчика над кабиной следовавшей за монстром машины и плавно потянул спусковой крючок.
–Бдынк!
Приклад не слишком мягко торкнул плечо, и в ту же минуту лавина огня обрушилась на колонну. Трескотню автоматов заглушал ручной пулемет Матушкина и крупнокалиберный с борта Урала, Ермаков старался. В металлическое чрево броника, Кардаш сам забросил две ручных гранаты, превратив железный короб в братскую могилу. Еще три выстрела и пулеметчики над кабинами машин отправились на встречу с Аллахом. Свою задачу Кутепов выполнил. Интенсивность огня не продолжалась и пяти минут, и то, была такой из-за растянутости колонны. Выстрелы смолкли и над дрогой установилась тишина, перемежающаяся только с урчанием не заглохших двигателей у пары машин, съехавших с дороги и упершихся в подлесок. Потом как гром с неба с бортов из под тентов стали выпрыгивать молодые девки, орать благим матом и разбегаться кто куда.
Не дожидаясь общей команды, пластуны споро подбежали к машинам и Андрей видел, как тот же Лебедь контролем правил неудавшийся выстрел в сопровождавших колонну людей. На войне, как на войне!
На борт своей Коломбины погрузились в темпе вальса. И на взгляд хорунжего, высказавшегося в слух, им крупно повезло. Разбежавшиеся бабы возвращаться на место боя не спешили, и это удача. Вернись они, пришлось бы возиться с ними, кормить, поить, объяснять что делать. А так, каждый за себя! Можно сказать, сбежали с поля боя.