Характерник. Трилогия

Забусов Александр

–Ваши, ваши. Ну и?..

–Мамка два дня как за снедью ушла. Ну я и…

–Голодный? Мордвинов, осталось у нас что?

–Есть малехо!

–Отдай пацану.

–Время, хорунжий!

Андрей первым пришел к мысли.

–Тебя как зовут?

–Василь.

–Васек, можешь показать ближайшую дорогу к кринице, а то станица у вас большая…

–Так это я мигом. Сейчас. Челбаску по мостку перейдем, а там рядышком. Идемте!

Повел через сад, потом через полоску земли ограниченную по краям редкими рядами вишневых деревьев по бокам. Кутепов догадался, что это наделы огородов. У отца в станице так же было. Раскидистые ветви ив в самом конце земельного прямоугольника,

указывали на то, что река совсем рядом. Мальчишка в сереющих сумерках вывел процессию к камышам дружно уходящим в воду. Свернул и двинулся вдоль камышовой стены. Не совсем чистый от поросли коридор, проявил помост ведущий в реку.

–Мост.

–Понятно. За мостом далеко?

–Не, рядом. Я…

–Вправо, влево или прямо?

–Прямо, но айна чуть правее отклоняется, к кринице и подводит.

–Молодец. Спасибо. Теперь домой беги, мы уж сами доберемся.

Настырный парень, еле отвязались. Кутепов не удивился бы, если тот следом пойдет. Следуя словно по живому коридору, от малейшего дуновения ветра, клонившемуся то в одну, то в другую сторону, видел лишь спину Кардаша, шедшего вплотную за Андреем. Речку прошли и ступили на противоположный берег. В рассветном, сумрачном свете были хорошо заметны небольшие холмы, поросшие редкими деревьями и кустами, спускавшимися к низу. Вот эти холмы в подножье и выпускали из своих недр родниковую воду. Сколько уж лет прошло, как по этим местам война прокатилась, а тропа не заросла. Видать приходили к кринице люди постоянно. Звонкая струйка воды из криницы, утекала ручьем по проторенной вихлястой поймочке в реку.

–Пришли, слава Богу!

–Дальше что?

Хильченков оглянулся на остальной коллектив. Сколько их? Хватит ли у него сил, держать полог? Эх! Деда бы сюда! Он бы и сотню сохранил. Но тут святой источник поможет. Чужого оттолкнет, своего примет.

–Дальше? Дальше все воду пить из криницы будем. Матушкин, кружку сюда дай. Постой! Платон Капитоныч, а куда капитан с поручиком делись?

Кардаш дернулся в порыве бежать назад. Заблудиться никак не могли, последними в колонне двигались.

–Стой! – Сказал, что приказ отдал. – Здесь будьте, оборону держите. Сам схожу.

Хорунжий послушался. Снова перебрался через речушку. Сразу как из «коридора» вышел, отчетливо почувствовал рядом присутствие знакомого слепка ауры. Только слепок-то один. Жандарм. Где второй?

Андрей мысленно потянулся сознанием к сознанию подпоручика. Нет, читать мысли он не умел. Этому и десятка лет мало будет, чтоб научиться. Даже дед не может, но тот по другой причине. Когда в Чечне воевал, сожгли у него возможность этого состояния характерного организма, натуральным огнем выжгли. Что жив остался, уже для него хорошо. Так вот, в мыслях жандарма, Андрей нашел животный страх, и страх этот зиждился в нем не из-за людей, а именно от того, что находится в этом месте. Тут либо одно, либо второе. Третьего не дано. Либо бесы съедают человека изнутри, либо он чужой веры и святая вода источника отталкивает его прочь. Если бы он даже в старых богов верил и к православному христианству не относился, вода бы его приняла. Потому что он все едино свой. Этот источник не вчера появился, еще наши предки им пользовались, когда Перуна и Велеса славили. Значит что?..

–Так вы, ваше благородие, чужой? – произнес вслух, так, чтоб слышно было тому, кто хоронился в камышах. – Под своего значит рядитесь?

Павловский прошуршав листвой, вышел из камышей. Остановившись почти рядом, смотрел оценивающим взглядом и напряженно молчал. Андрею хорошо было видно, что два чувства борются в этом человеке. Одно «кричит»: Беги от этого гиблого места!». Второе: «Убей! Ничего страшного в

этом месте нет. Если что не так пойдет, авось как всегда вывернешься!». Ухмылка поползла по лицу. Решение принято! Слишком долго прожил среди русских, сам не заметил, как обрусел.

Если бы можно было увидеть напряженность визуально, то со стороны это состояние смотрелось бы твердой, прозрачной стеной, вставшей монолитом между двух людей. Атмосфера на ментальном уровне звенела, накалясь до предела. Поднеси спичку и все взорвется, воздух выгорит.

–А ведь я тебя не распозна-ал. – Нарушил молчание Павловский

Чужак в душе еще у дороги посетовал на себя. Решил во что бы то не стало уничтожить молодого, которого хорунжий частенько называл Найденышем. Из всвех людей, этот самый непредсказуемый, хитрый, умелый, а еще удачливый. Как он своей молодостью, открытостью и бесшабашностью, обманул его. Обманул самого Художника, казалось познавшего суть искусства разведки. Но кое-что и из такого положения извлечь в свою пользу можно. Попробует сыграть на молодости.

И вот ведь как удачно получилось, сразу убить двух зайцев! Теперь вот она, эта молодость, стоит перед ним. Нужно только все сделать аккуратно, как с капитаном. Не нужно никакой стрельбы.

–Капитан где?

–Лазаревич? Да вон, в кустах спит… вечным сном. Ха-ха! Кстати на пару с мальчонкой. Васильком. Слишком любопытным малец оказался…

–Сука ты турецкая. – Показалось беззлобно, с ленцой ругнулся парняга. – Шакал.

–Глупости. Так получилось. Вот и с тобой по-тихому вопрос решить нужно. Ты не бойся. Если сопротивляться не будешь, сделаю все быстро и безболезненно.

–Буду.

–Ну это твой выбор.

Турок напал первым. И не мудрено. Могло показаться, что молодой стоял расслабившись, казалось не готовился даже защищаться. Подшаг и удар. Молодой успел не блок поставить, а чуть повернуться и отшагнуть. И тут же сам ударил противника.

Андрей любил систему скобаря, ним и воспользовался. Скобарь, это исключительно атакующий вид боевых искусств. Атаке подчинено практически все действие, защита присутствует, но она довольно своеобразна и не совсем похожа на традиции боя восточного бойца. В скобаре защита тоже нападение, наматывание, опережение противника и перебивание, разрыв дистанции когда приспичит, редко в ход пускаются борцовские ухватки.

Первую оскомину сбили, разошлись друг от друга, перевели дух. Чтобы не говорили, все мы одинаковые и русские, и китайцы, и японцы, выходит и те же турки. Соответственно у нас одинаковая психика, руки, ноги. А турок кстати совсем не гюмреши пользуется, да и смешно было, если бы ломать и бросать через себя начал, не на публику работает.

–Выходит по нашему могешь? – констатировал факт Хильченков.

–Могу. А чего ты хотел? Учил-то меня потомственный пластун.

–Что это он турку помочь взялся?

–Почему турку? Я ведь у вас настоящим русаком числюсь.

–Ну да.

Продолжение боя последовало сразу от обоих сторон. Работа по суставам. Движения легкие, порхающие чередуются с притоптыванием. Скорость ударов обоих доходит до пяти-шести в секунду. Тут думать некогда, просто бить, уворачиваться и снова бить. Больно! Но все это потом! После, если жив останется, залижется. Противник попался серьезный, мастер своего дела. Если был бы простым смертным, давно лежал рядом с капитаном, но дедовы уроки даром не прошли. А если так!? Турок пропустил противоудар в висок. Андрей как кувалдой. Приласкал кулаком черепушку поединщика с левой руки, почувствовал как хряснули кости. В какой-то момент, отброшенный турок спланировал так, что ноги оказались выше головы. Брякнувшись на траву, больше с нее не поднялся.