Харальд Поттер. Наследники Слизерина
Шрифт:
— Не обязательно это будут силы тьмы — проблема ведь вовсе не в чёрной магии.
— А в чём же по-твоему?
— В обществе, которое рождает Тёмных Лордов. Знаешь историю Тора? Талантливый, честолюбивый, но бедный выпускник. До этого воспитывался в сиротском приюте. После окончания обучения не смог получить места работы, где смог бы себя проявить…
— Волдеморт был убийцей и террористом.
— Убийцами и террористами не рождаются — ими становятся. Это как атомная энергия — её можно запихнуть в бомбу и скинуть на Хиросиму, а можно заключить в реактор и заставить согревать целый город. Всем было пофиг, поэтому Волдеморт стал бомбой, а не реактором.
— Ты что… Ты оправдываешь его?! — девочка была ошарашена.
— Я пытаюсь мыслить конструктивно, — спокойно ответил Поттер. — Выиграть одно сражение — ерунда. Побеждать нужно сразу во всех сражениях, а для этого нужно смотреть в корень проблемы.
— Это схоластика. Отвлечённые рассуждения, оторванные от жизни.
— Не, ну а чего ты сразу ругаешься-то? — картинно надулся Харальд. — Схоластика-мордастика.… Но просто представь, что некто Тор получил нормального заботливого родителя — мать или отца, неважно. Неважно даже родного или нет. Нормальные условия воспитания, жизни… Внутренний стержень, в конце концов.
— Да-да, ему просто не хватало любви и тепла, вот он и убивал женщин и поджигал дома, — ядовито прокомментировала Грейнджер. — Волдеморт — монстр. Сколько угодно не воспитывай тигра домашней кошкой он останется тигром. Твоя теория высосана из пальца.
— Вот так, да? А давай представим, что я оказался бы в тех же условиях, что и Тор. Родителей нет, живу в приюте, где регулярно получаю на орехи и считаюсь мерзким магиком. А по приезду в Хогвартс одни начинают меня ненавидеть за то, что я слизеринец, а другие — за то, что я полукровка.
— Зная тебя, ты бы развязал Первую всехогвартскую войну и навёл порядок, — хмыкнула Гермиона.
— Ты знаешь меня такого. Я-другой, выросший в иных условиях, легко мог быть совершенно другим. Как растущая на открытой местности сосна получается низкой, раскидистой и коренастой, а выросшая в бору — тонкой и длинной.
— Хочешь сказать, что озлобился бы на всех и задумал страшную мстю? Вряд ли.
— Отчего же?
— Нууу… — девочка задумалась. — Должна признать, что при всём своём сумасбродстве — ты силён. Не только физически.
— Благодарю за комплимент, — Харальд задумался и решил не оставаться в долгу. — Ты тоже сильная. Хотя и не физически. Умная. И симпатичная.
— На фиг иди. Это не комплимент, а констатация факта, — покраснела Грейнджер. — И… эээ…. Стой, какая я?
— А?
— Нет, ничего, — девочка покраснела чуть сильнее и яростно замотала головой. — Ааа… эээ… иии… О чём это я? А! Ну, в общем сильный человек вряд ли озлобится. Скорее только крепче станет.
— Возможно. Но я всё равно считаю, что если бы становление личности Волдеморта шло в других условиях, то мы могли получить совершенно иного человека на выходе. Умного, хоть и беспринципного учёного, к примеру. Или, допустим, жёсткого и одиозного, но сильного Министра магии.
— Ну, ты и загнул… Волдеморт — Министр магии…
— А что? — оживился Харальд. — Вполне себе вариант, кстати. Гитлер, вон, тоже к власти пришёл через демократические выборы, а потом пошло-поехало…
— История не имеет сослагательного наклонения, — категорическим тоном заявила Гермиона.
— А зачем тогда вообще нужно это наклонение?
— Вообще-то мы начали вовсе не с этого.
— Вообще-то я уже и не помню, с чего мы начали, — признался Поттер.
— Давай всё-таки определимся с тем, что ты подразумеваешь под бурей. Ещё одну попытку глобального потрясения, верно? Возможно, на этот раз не с Волдемортом в качестве основной движущей силы, а кого-то ещё. «Это не мир, а перемирие на двадцать лет», ага. Признаю, мысль, что где-то родился или уже вырос ещё один могущественный, но озлобленный колдун, не лишена рационального зерна…
— Это ж моя мысль. Как она может быть лишена этого чудесного зерна?
— Много самомнения, мистер Поттер. Чрезвычайно много.
— Много нотаций, кузина. Чрезвычайно много.
— Я сделаю вид, что этого не слышала, — слегка высокомерно бросила девочка. — Лучше скажи, как ты планируешь… ммм.… мог бы противостоять новому Чёрному Восстанию?
— Как-нибудь, — пожал плечами Харальд. — Ушёл бы в вооружённую оппозицию, развернул бы партизанскую войну или ещё что-нибудь в этом роде. Ну, в общем, не сидел бы, сложа руки. Пытался бы сделать хоть что-то. Изменить реальность, так сказать. Если надо — с оружием в руках.
— В таком случае, — начала рассуждать Гермиона. — Если отбросить твою традиционную и традиционно глупую клоунаду, попытка стать Министром тоже была бы попыткой изменить… эээ… ну, пусть будет реальность, да. Но уже относительно мирными методами. Я всё верно понимаю?
— Ага. А ты?
— Что я? — не поняла Грейнджер.
— А что ты планируешь делать после школы?
— Нууу… — замялась девочка. — Если честно, я так далеко не заглядываю.
— Ты делаешь домашние задания на неделю вперёд, но почему-то не заглядываешь в собственное будущее после седьмого курса, — иронично заметил Харальд. — Логично, чего уж там.
— Я тебе оракул, что ли, в будущее заглядывать? — моментально вскинулась Гермиона.
— Нет. Но всё-таки?
— Ну… — Грейнджер слегка порозовела. — Я никогда не хотела быть врачом, как родители. Ни дантистом, ни хирургом, ни психологом. И уж точно я никогда не мечтала связать свою карьеру с армией.
— А почему?
— Ну, вообще-то, если ты ещё не заметил, то я — девочка!..
— Брат! — раненым лосем взревел Поттер. — Кто с тобой сотворил такое?! Тебя превратили в девчонку!..
— …и вообще я не считаю, что армия — это достойный удел для умного чело…. Да хватит тебе уже придуриваться!
— Извини, увлёкся, — Харальд в мгновение ока перестал дурачиться и нацепил максимально скромное и серьёзное выражение лица, которое всё-таки как-то мало вязалось с хитро поблескивающими зелёными глазами. — А о чём ты тогда мечтала?
— Да так… — замялась Грейнджер.
— Брось. Это ж я — Харальд Поттер, со мной можно и честной быть. Я вот всегда мечтал, что у меня будет большая счастливая семья, а все в мире будут счастливы.