Харрис
Шрифт:
— Значит, можно сказать, что фотография была ключом к твоим воспоминаниям, — проговорил он, глядя в потолок. — Люди часто забывают то, что было с ними в трехлетнем возрасте. Однако порой достаточно лишь увидеть валун, который был на этом же месте пятнадцать лет назад, и воспоминания всплывут как миленькие.
— Значит, ты веришь мне?
— Что за идиотский вопрос? Причин не верить, у меня банально нет. В конце концов, какой смысл тебе врать. Лендер не был богатым, наследия у него тоже особого нет. Простой торговец алкоголем. Таких как он в округе пруд пруди,
Вид его был слегка озабоченный. Пускай и был не из робких, однако Харрис все же боялся, что девушка того и гляди случайно уничтожит фотографию. Как это случайно могло произойти? Он не знал. Но все равно хотел, чтобы рамка вместе с содержимым поскорее вернулась на место. В конце концов, ему не хотелось терять последнее и единственное изображение отца, пускай он этого особо и не показывал.
Бель осторожно поставила фотографию обратно на угол стола и вернулась в кресло.
— Слушай, — начала она, обращаясь к Харрису и возвращая подзабытую тему. — А в том дневнике, в нем случайно не было…
— Нет, не было, — на полуслове прервал ее Харрис.
— Ты ведь даже не дал мне договорить, откуда ты знаешь, что этого там нет?! — воскликнула Бель.
Грудь Харриса поднялась, после чего тяжело опустилась.
— Ты пару минут назад говорила, что ты не дура, — начал он. — Ну, так вот, я тоже не дурак. И нет, в том дневнике не было ничего, о тебе. В нем вообще не было никаких упоминаний о девочке трех лет.
— Ты твердо уверен, что помнишь все точно? Но зачем ты тогда искал дневник? Ты ведь мог что-то упустить, сам ведь сказал. Вдруг, это что-то и было обо мне?
Бармен глянул на девушку. Та уставилась на него, ожидая ответа.
«А она и правда не дура. Во всяком случае, слушать уж точно умеет» — подумал он и повернулся на бок.
— Дневник пропал, а вместе с ним и все подсказки к моей бессоннице и твоей связи с отцом, если таковые конечно были. Вполне возможно, что я просто выдумал себе что-то, чего не существовало. Скорее всего так и есть, — Харрис замолчал. — Как думаешь, бессонница может быть наследственной?
Бель слегка удивилась заданному ей вопросу.
— Не знаю, — ответила она. — А зачем тебе это?
— Да просто… Я ведь, грубо говоря, приемный. Возможно, такая проблема была и у моих биологических родителей. А значит, вероятно, она передалась мне.
— К чему ты клонишь?
— Лендер и Чен, как было указано в дневнике, пытались найти моих настоящих родителей, — начал Харрис, снова садясь на кровати. — Однако в записях говорилось лишь о том, что они начали и потом еще одна запись, о том, что у них на тот момент еще ничего не вышло, на этом все. Никаких результатов или заключений. Нашли они моих родителей или нет, я так и не узнал.
Бель задумалась.
— А может быть такое, что мы как-то связаны между собой и твой отец нашел меня не случайно? — спросила она, спустя пару минут размышлений.
Харрис усмехнулся.
— Ты все романтизируешь. Однако исключать даже такого варианта не стоит, — он встал с кровати и слегка размял ноги. — В любом случае. Мы этого уже не узнаем, — Харрис подошел к двери и потянулся к ручке.
— Постой, но не могли же все исследования исчезнуть просто так? — схватив бармена за плечо, воскликнула Бель.
— О каких исследованиях идет речь? — он повернулся к девушке лицом.
— Ну, им же нужно было сопоставлять факты, — затараторила Бель. — Просматривать бумаги, некрологи информацию о въезжающих или выезжающих из города людях.
Харрис снова вздохнул.
— Даже если так, откуда бы они их взяли? — сказал он, но вопрос тут же отпал сам собой. Харрис вспомнил о должности Чена и о том, что он вполне мог бы предоставить эти бумаги, стоило только попросить. — Ладно, возможно ты и права, — согласился он. — Но куда тогда делись все эти бумаги?
Бель снова задумалась и сама не заметила, как вновь вернулась в кресло.
Харрис же, посмотрев на нее, подошел к столу и начал разглядывать фотографию отца, которую не так давно держала в руках Бель.
Ему сразу же вспомнились те дни в детстве, когда он спал в постели, а отец сидел за тем самым столом, на котором стояла фотография, и, довольствуясь тусклым светом свечи, разбирался с налоговыми бумагами.
«Стол!» — тут же мысленно воскликнул Харрис. Неожиданно для себя, он понял, что пускай столов было в их доме хоть отбавляй, отец всегда работал лишь за этим. Да, он был безусловно предназначен для этой самой работы: лакированная поверхность, металлические ножки, куча шкафчиков, куда можно было бы сложить бумаги — однако подписать контракт с новым поставщиком можно было и прямо в главном зале, например на стойке или еще где-то, но Лендер всегда шел на второй этаж, даже чтобы черкануть несколько строк.
Харрис поставил фото на место и начал снова осматривать все ящики, тем самым выведя Бель из раздумий.
— Ты чего делаешь? — спросила она. — Опять что ли решил попытаться дневник найти?
— Стол.
— Что?
— Отец всегда работал только за этим столом, — продолжая просматривать ящики и перебирать все их содержимое, сказал Харрис.
— И что с того?
Ответа Бель не получила. Закончив с ящиками, Харрис, стучя по поверхности, начал осматривать сам стол по бокам и сзади. Не обнаружив ничего и там, он заглянул под него.
Первый стук был очень глухим, таким, будто внутри пусто. Харрис встрепенулся, он что-то нашел, правда, пока не знал что. Надавив на нижнюю поверхность столешницы, он почувствовал, как его рука уходит внутрь. Неожиданно ладонь стала на порядок тяжелее, поэтому пришлось подключить вторую руку.
Краем глаза заглядывая под стол, он аккуратно достал ящик, на вроде тех, что были выдвижными, только без пазов и ручки. Деревянная коробка, от силы в семь сантиметров высотой, каким-то непонятным образом была закреплена под столом. Несмотря на высоту, ящик был достаточно широким и длинным, и в него вполне мог поместиться не один десяток бумаг, и, судя по весу, внутри что-то да было.