Хасидские предания

Бубер Мартин

людям же, слышавшим его, казалось, что ничего похожего они от

него никогда не слышали. Они были ошеломлены и восхищены

силой святости, которую он являл в то утро. Когда равви Шмел-

ке читал стихи о переходе через Красное море, все подобрали

подолы своих одежд, боясь, что их замочит соленая пена. Позд-

нее равви Шмелке признался равви Элимелеку: "Раньше я и не

догадывался, что Богу можно служить даже сном".

СТУК

В

Апте в синагоге был служитель, обязанностью которого

было ходить по городу с молотком и стучать в дверь каждого

еврейского дома, чтобы люди приходили молиться, учиться или

петь псалмы. Стучал он так умело, что спящие, даже среди ночи,

сразу просыпались и, быстро одевшись, спешили в Дом Молит-

вы. Когда этот человек стучал своим молотком, сердца людей

вторили его стуку. Служитель синагоги в Апте обрел этот дар

еще мальчиком, когда всем своим сердцем, постоянно бодрству-

ющим и полным преданности, служил в Никольсбурге равви

Шмелке.

ЧИСТЕНЬКИЕ

Несколько вольномыслящих из Никольсбурга спорили как-то

с равви Шмелке. "Но ты не станешь отрицать, - сказали они

в заключение, - что мы обладаем добродетелями, которых

лишены поляки. Например, наши одежды всегда безупречно чис-

тые, чего ты не можешь сказать об одеждах поляков, пренебрега-

ющих словами мудрецов: "Мудрец не наденет грязных одежд".

Равви засмеялся и сказал: "Вы правы. У вас одежды чистые,

а у поляков - нет. Это потому, что - согласно сказанному

в Талмуде о степенях добродетелей - чистота одежд ведет

к чистоте души, чистота души - к отрешенности от мира и так

далее, все выше и выше, до степени обладания духом святости.

Так что, если поляки захотят начать с чистоты своих одежд, Злое

Начало сделает все возможное, чтобы отговорить их от этого,

ибо оно боится, что они поднимутся ввысь по ступеням доброде-

телей до самого духа святости. И когда они пытаются ввести

Злое Начало в заблуждение и убедить его, что не собираются

этого делать, оно не верит им и не останавливается, покуда не

отговаривает их от соблюдения чистоты одежд. А то, что Злое

Начало делает исключение для вас с вашей чистотой, так это

потому, что оно уверено, что вы не собираетесь восходить ду-

шой, в чем легко его убеждаете. Оно оставляет вас в покое и дает

вам возможность быть чистенькими".

Некий богач из Никольсбурга был настроен враждебно к рав-

ви Шмелке и пытался его всячески высмеять. Накануне

Йом-Кипура

он пришел к равви и сказал, что в этот день, когда

все прощают друг друга, они тоже могли бы помириться. С со-

бой богач принес кувшин старого доброго, очень крепкого вина

и стал уговаривать равви Шмелке выпить с ним, поскольку

полагал, что цадик, непривычный к выпивке, быстро опьянеет

и в таком виде предстанет перед конгрегацией. Ради примирения

равви Шмелке выпил с богачом несколько стаканов, после чего

богач посчитал, что добился своей цели, и пошел домой совер-

шенно удовлетворенный достигнутым.

Когда наступил вечер и приблизился час молитвы, равви

охватил свойственный дню суда трепет, и всякий след опьянения

оставил его в тот момент. После вечерней молитвы равви Шмел-

ке оставался в синагоге всю ночь в окружении других благо-

честивых людей. Как и каждый год в это время, он пел псалмы,

а все остальные подхватывали. Когда в сорок первом псалме он

дошел до стиха "Из того я узнаю, что Ты благоволишь ко мне,

если враг мой не восторжествует надо мною"*, то несколько раз

повторил его, а затем стал толковать, но не так, как толкуют

этот стих обычно, а по-своему, более смело: "Из того, что

я узнаю, что Ты благоволишь ко мне, враг мой будет страдать,

не болея, страдать за меня". Затем добавил: "Даже если есть

люди, которые враждебно ко мне относятся и пытаются меня

высмеять, прости им, Владыка мира, и не дай им пострадать за

меня". И произнес он это голосом столь внушительным, что все

молившиеся с ним заплакали и каждый из них повторил эти

слова, исторгнув их из глубины своего сердца. Присутствовал

там и тот богач. В ту минуту он обратился к Богу, и всякая

враждебность оставила его. С того времени богач стал любить

равви Шмелке и почитать его превыше всех других людей.

ЗАПОВЕДЬ ЛЮБВИ

Некий ученик спросил равви Шмелке: "Нам дана заповедь

любить ближнего своего, как самого себя. Но как я могу любить

его, если он ко мне плохо относится?"

Равви ответил: "Тебе следует понимать эти слова правильно:

любить ближнего своего как нечто, что является тобой же. Ибо

все души - это одна душа. Каждая душа - это искра, отлетев-

шая от единой исконной души, которая целиком присутствует во

всех душах точно так же, как твоя душа целиком присутствует во

всех членах твоего тела. Твоя душа может ошибиться, и тогда