Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур
Шрифт:
§5. Краткое введение в проблемы чань-буддизма. Теория «отсутствия мыслей»
Конечным этапом развития буддийской мысли в Китае стало возникновение чань-буддизма – «школы созерцания». Общим положением всех направлений чань было признание непосредственного тождества между истинно-реальным и феноменальным, признавалась возможность непосредственной реализации истинного бытия через созерцание природы ума [439] . В этой связи необходимой делался экстаз ума, выход его за пределы чувственного, преодоление приверженности к продуцированию феноменов, вызванной «ветром неведения», и реализовать в вихре наличного бытия ясный блеск истинно сущего.
439
В более философски ориентированных направлениях китайского буддизма упор делался скорее на «недвойственность» (санскр. advaya, кит. бу-эр). Это понятие привлекалось для демонстрации единоприродности всех феноменов и абсолюта, но вместе с тем сохраняло их разделение на уровне дискурса.
Среди учений чань-буддизма, направленных на преодоление феноменального (в буддийской терминологии «различенного»), важнейшее место занимает концепция «отсутствия мыслей» (у нянь) [440] . Истоки этого учения можно усмотреть еще в творчестве основателей китайского чань-буддизма (школы созерцания) – Бодхидхармы, Сэн-цаня, Дао-синя, Хун-женя и др.
Учение основателя чань-Бодхидхармы восстанавливается по одному тексту, сохраненному в составе биографического сочинения XI-го века «Записи о передаче светильника (буддийского учения – К.С.) годов Цзиндэ (1004–1007)». Текст небольшого объема, носит название «Краткое разъяснение Бодхидхармы относительно четырех путей и двух входов в Махаяну» [441] . Данный текст как раз толкует о необходимости отвращения ума от построения ложных конструкций, которые «замутняют ум и не дают проявиться истинному блеску истинной природы» живых существ. Необходимо непосредственное обращение к «единой истине», т.е. «умиротворенной и не производящей действий» природе ума, которое достигается через «созерцание стены», т.е. созерцание ума самого по себе, при условии прекращения его продуцирующей деятельности. В некотором смысле это есть возвращение ума к себе, к свой истинной природе. Некоторые мотивы подавления продуцирующей активности сознания проявляются уже и в указанном тексте, правда, скорее в его общей интенции. Более очевидно этот момент звучит в произведении монаха Безымянного «Записи о прекращении действия ума» [442] . «Те, кто в древности собирали ум воедино, остерегались его! Остерегались его, с тем, чтобы не иметь многих знаний и размышлений. Лучше остановить мысль, чем производить множество вещей и обладать многими знаниями. Когда мыслей много, воля распадается, когда знаний много, ум приходит в смущение». «Если прекратить производящую деятельность ума (синь сян), то рождение и смерть (иллюзорное существование – К.С.) прекратятся. Не будет рождения и смерти, исчезнут имена и свойства. Единый Путь будет пуст и спокоен, все вещи станут равны». Схожие пассажи содержит произведение Третьего чаньского патриарха Сэн-цаня «Письмена о доверии к уму» (Синь синь мин) [443] . Необходимость прекращения продуцирующей деятельности ума и обращения с непосредственному созерцанию его природы содержатся в «Письменах об уме» основателя школы Ню-тоу чань Фа-жуна (ум. 657), например: «Объекты исчезают вслед за умом (прекращением его различающей деятельности – К.С.), ум исчезает вслед за объектами». «В действительности нет ни одной вещи, единственно сохраняется лишь чудесная мудрость (т.е. собственно ум в истинно реальном измерении – К.С.) [444] .
440
В более философски ориентированных направлениях китайского буддизма упор делался скорее на «недвойственность» (санскр. advaya, кит. бу-эр). Это понятие привлекалось для демонстрации единоприродности всех феноменов и абсолюта, но вместе с тем сохраняло их разделение на уровне дискурса.
441
См.: Путидамо люэ бань да-чэн жу-дао сы син // Цзиндэ чуань-дэн лу. Трипитака Тайсе. Т. 51. С. 458.
442
Сэн Ван-мин си-синь мин. // Трипитака Тайсе. Т. 51. С. 458.
443
Сань цзу Сэн-цань да-ши синь-синь мин // Там же. С. 457.
444
Ню-тоу шань чу-цзу Фа-жун чань-ши синь мин. // Трипитака Тайсе. Там же. С. 457–458.
По традиции Хун-жень (601–674) считается последним, пятым патриархом единого направления чань-буддизма, после которого произошел раскол: от традиционно считающегося Шестым патриархом Хуэй-нэна (638–713) идет отсчет независимого и подчас враждебного сосуществования Южной школы Хэцзэ Шэнь-хуэя (670–762), отстаивавшей идею возможности мгновенного пробуждения и Северной школы Шэнь сю (606?-706), развивавшей идею последовательного и непрерывного очищения «зеркала ума» от накапливающейся «пыли аффектов», с тем, чтобы сделать видимым его изначальную чистоту и ясность.
Наибольший вклад в развитие мгновенного учения, отстаивавшего возможность непосредственной реализации истинной природы ума, был внесен в период VII-VIII-го вв. творчеством Хэцзэ Шэнь-хуэя и известными проповедниками чань-буддизма из Сычуани У-сяном (преподобный Ким, ум. 762) и Баотаном У-чжу (720–794). «Отсутствие мысли» (у-нянь) стало впоследствии одним из оснований учения т. н. Хунчжоуской школы чань (направление Ма-цзу Дао-и (709–788). Понятие отсутствия мыслей находится в тесной связи с фундаментальным положением дальневосточного буддизма Махаяны, а именно с учением о природе Будды, пребывающей в уме каждого человека, и возможностью реализации этой природы ума мгновенным медитативным усилием. Эта концепция получила название «учения мгновенного пробуждения» (дунь у фа-мэнь). Мгновенное учение, первоначально развивавшееся Южной школой чань-буддизма, на рубеже второго тысячелетия н. э. превратилось в господствующее направление китайского и всего дальневосточного чань-буддизма, вытеснив и поглотив все альтернативные традиции, в том числе и Северную школу [445] .
445
Проблема взаимоотношения Южной и Северной школ чань достаточно подробно разработана в мировой литературе. Из значительных трудов в этой области нужно отметить: Yampolsky Ph. The Platform Sutra of the Sixth Patriarch. NY. 1967; McRae J. The Northern School and Formation of Early Ch’an Buddhism. Honolulu, 1986; Его же Shen-hui and the Teaching of Sudden Enlightenment in Early Ch’an Buddhism. Опубликовано вместе с: Demieville P. The Mirror of the Mind // Sudden and Gradual. Approaches to Enlightenmеnt in Chinese Thought. Honolulu, 1987.
§6. Хуэй-нэн: отсутствие мысли и недвойственность
Фундаментальное различие между учениями Северной и Южной школ принято усматривать в двух гатхах (санскритская поэтическая форма, популярная у буддистов), представленных учениками Пятого патриарха Хун-женя Шэньсю и Хуэй-нэном на рассмотрение учителю. Шэнь-сю написал свою гатху на стене южной галереи монастыря:
«Тело есть древо пробуждения, ум подобен подставке ясного зеркала.
Постоянно очищай его, с тем чтобы пыль на него не садилась».
Первая часть гатхи указывает на возможность достижения пробуждения только в человеческом состоянии, вторая часть разъясняет природу ума – изначально чистого зеркала, покрытого пылью мирских ощущений и восприятий, и способ практики – постоянное очищение поверхности сознания с тем, чтобы предотвратить ее загрязнение иллюзорным наличным бытием. На Пятого Патриарха это произведение не произвело должного впечатления, он понял, что Шэнь-сю еще не достиг «обретения». Гатха представленная Хуэй-нэном, который тогда служил помощником на монастырской кухне и еще не умел писать, произвела на наставника самое благоприятное действие. Гатха гласила:
«У пробуждения нет древа.У ясного зеркала нет подставки. Изначально нет ни единой вещи, так где же собраться пыли?» [446] .
Общий смысл этого высказывания в том, что ум пробужден изначально, по своей природе. Все, что мы наблюдаем в виде наличного бытия, есть лишь творение сознания. Поэтому нам нет нужды очищать свой ум, но следует непосредственно реализовать его природу и обрести состояние Будды. Так родилась фундаментальная формула Хуэй-нэна, определяющая содержание чань-буддизма по настоящее время: «Увидеть {собственную} природу и стать Буддой». Под становлением Буддой как раз и следует понимать реализацию изначально пробужденной, истинно сущей природы собственного ума. Хуэй-нэну принадлежит и одна из первых развернутых формулировок принципа «отсутствия мыслей»: «Изначально в этом моем учении, отсутствие мыслей установлено в качестве догмата, его основой является отсутствие свойства, его проявлением является отсутствие приверженности. Отсутствие свойства есть преодоление {приверженности} к свойству, отсутствие мысли есть {пребывание} в мысли и преодоление мысли, отсутствие пребывания есть основа природы человека» [447] . В данном случае отсутствие пребывания означает отсутствие приверженности к продуктам ментального конструирования, изначальную чистоту природы человека. Природа мысли состоит в запутывании, в погружении живого существа в приверженность к внешнему (свойствам, санскр. laksana), и в конечном счете лишает возможности увидеть истинную чистоту вещей и, тем самым спастись.
446
Проблема взаимоотношения Южной и Северной школ чань достаточно подробно разработана в мировой литературе. Из значительных трудов в этой области нужно отметить: Yampolsky Ph. The Platform Sutra of the Sixth Patriarch. NY. 1967; McRae J. The Northern School and Formation of Early Ch’an Buddhism. Honolulu, 1986; Его же Shen-hui and the Teaching of Sudden Enlightenment in Early Ch’an Buddhism. Опубликовано вместе с: Demieville P. The Mirror of the Mind // Sudden and Gradual. Approaches to Enlightenmеnt in Chinese Thought. Honolulu, 1987.
447
Там же. С. 55.
Вместе с тем учение Хуэй-нэна об отсутствии мысли не столь однозначно: мысль есть неотъемлемое свойство ума, так что возникает непосредственно как проявление истинной реальности, заключенной в нем. Проблема состоит таким образом не в том, чтобы просто прекратить возникновение различающего знания – это невозможно, пока существует истинная реальность ума, но в том, чтобы не впасть в приверженность к внешним признакам различаемых предметов, не абсолютизировать данные чувственного восприятия. Иными словами, необходимо сохранять базовое состояние недвойственности. Хуэй-нэн говорил: «Мысли непрерывно друг друга продолжают и поддерживают, это называется связыванием путами, если не быть в мыслях приверженным к вещам, то это называется отсутствием свойств, и субстанция вещей таким образом {предстанет} чистой… От мыслей рождаются дурные воззрения, вся пыль, все иллюзорные представления возникают из них. В изначальной природе никакая вещь не может быть приобретена. [448] Если что-то приобретено (имеется в виду не-дискретность истинной природы, ее неразделенность на вещи – К.С.), то это ложные беседы о счастье и несчастье, т.е. пыль, изнурение и дурные воззрения. Поэтому в нашем учении основным является отсутствие мысли. Благомудрые друзья! Отсутствие есть отсутствие чего? Мысль есть мысль о чем? Отсутствие есть отсутствие признака двойственности, отсутствие сознания пыли (т.е. обыденного сознания-vijnana – К.С.). Мысль есть мысль об изначальной природе истинной реальности, истинная реальность есть основа мысли, мысль есть проявление истинной реальности. Мысль возникает из собственной природы истинной реальности, глаза, уши, нос и язык не могут мыслить. Поскольку есть реальность истинной природы, могут возникнуть мысли» [449] . Более того, в состоянии пробуждения чувственное познание может даже продолжиться, но уже не будет оказывать губительного воздействия на ум подвижника. В общем, можно заключить, что базовое чаньское учение Хуэй-нэна об отсутствии мысли заключает в себе как важнейший элемент концепцию недвойственности – «отсутствие признака двойственности», (абсолютизации различий между вещами – К.С.) в терминологии Шестого Патриарха.
448
В оригинальном тексте используется термин «дхарма» – основной психо-физический элемент буддийской картины мира. В применении к онтологизированной китайской Махаяне этот термин уместнее переводить как «вещь» или даже «предмет».
449
Там же. С. 55–56.
Ни одна из известных нам работ, сопоставляющих труды Хайдеггера и дальневосточный буддизм, не привлекала к рассмотрению теорию отсутствия мыслей. Нам же представляется очевидным, что «отсутствие мыслей» находится в некотором соответствии с пафосом Хайдеггера, направленным на конструирование не-дуального мира. Отсутствие мыслей, как понимали его ученики Хуэй-нэна, есть не что иное как преодоление эмпирической личности и, как следствие, эмпирического мира в целом, в частности, его фундаментальной конечности. Результатом этого процесса должно было стать непосредственное созерцание истинного бытия, совпадающее с реализацией высшей сущности человека.
§7. Ученики и последователи Хуэй-нэна: Хэцзэ Шэнь-хуэй, Усян и Баотан У-чжу
Историческая картина становления китайского чань-буддизма в течении многих столетий подвергалась тенденциозным искажениям и до сих пор лишена достаточной ясности. Несомненно то обстоятельство, что долгое время считавшееся принципиальным разделение чань-буддизма на Южную (мгновенную) и Северную (постепенную) школы, в значительной степени является плодом искаженных толкований, произведенных Хэцзэ Шэнь-хуэем с целью возвеличивания своего наставника Хуэй-нэна, которго он стремился представить истинным наследником учения Бодхидхармы, а себя соответственно истинным преемником Хуэй-нэна.