Хазарская охота
Шрифт:
Вечером, уже в конце рабочего дня он вошел в кабинет Савельича – легкий, почернелый на горном солнце, с ранними морщинами поперек лба.
– Куришь? – вместо ладони Савельич протянул ему початую пачку. Но гость отрицательно качнул белобрысой, коротко остриженной головой.
– Тогда выпей! – Савельич поставил на стол ополовиненную бутыль и пару стаканов.
Гость снова упрямо качнул чубчиком.
– Нет… А что так? Ты вроде с войны пришел?
– Оттуда разные приходят.
– А ко мне-то зачем? Пошел бы к следакам…
– Правду хочу узнать.
– А если она тебе не понравится, эта правда?
Глеб молча
– Запуталась она, – Савельич плеснул водки в оба стакана, один отставил в сторону, словно ожидал еще кого-то. – Молоденькая, хорошенькая… Головенка, должно быть, закружилась.
– Свадьба у нас была назначена, – равнодушно напомнил Глеб.
– Свадьба? Так, вот они и решили перед свадьбой разобраться.
– Она девушкой была.
– Прости, конечно, но в наше время ни за что ручаться нельзя… Ну зачем ее напарнику в нее стрелять понадобилось, ты подумай? Она и одеться-то как следует не успела, расстегнутая, в слезах…
Глеб все же взял в руки стакан с водкой, опустил туда золотое кольцо и теперь задумчиво смотрел на круги, словно гадал.
– Вот я и говорю, сержант этот сначала омоновцев штабелем на асфальт уложил, а потом в голову шмальнул, идиот. Ты мужик или не мужик? Я спрашиваю! Если мужик, то живи всему назло! Наперекор живи! – Савельич размахнувшись плесканул водку на стол и с сожаленьем глядя на плоское озерце, продолжил: – Меня вон на пенсию выставляют! Все зло от этих баб! Иная с виду и ангел, а еще больше зла натворит. Но это не про Наташу… – Он отвернулся, доливая стакан, и делясь с безмолвным собеседником своими собственными, накопленными за долгую жизнь обидами, но когда обернулся, парня уже не было. На столе стоял не пригубленный стакан с золотым кольцом на дне.
– Дьявол, оборотень какой-то, – Савельич подергал замок: дверь была заперта. Он для убедительности щелкнул замком, вынул ключ и спрятал в карман.
Глеб пришел в музей ближе к вечеру, купил билет, прошел по залам, равнодушно разглядывая экспонаты. В настороженной тишине его мерные шаги звучали зловеще.
Прежде чем попасть в залы современной истории посетителю надлежало пройти все ступени общественного развития, начиная с нулевой отметки. В доисторическом зале беспомощно подняв руки, словно сдающийся диверсант, стоял скелет гигантской саламандры, найденный сто лет назад в горных выработках. Экспонат сопровождало пояснение основателя музея:
Сей жалкий остов грешника былого Пусть души размягчит отродья злого. Ныне живущего!И в другое время Глеб улыбнулся бы наивным виршам, но теперь любое движение окаменевших мышц переходило в болезненную гримасу. Он потрогал ручку двери с табличкой «С. С. Лошак», но кабинет оказался заперт.
Вход в зал, где произошло убийство, был перекрыт бархатным канатом, и висела картонка с надписью, предупреждающая о «технических причинах». Пол у камина застелен свежим, ярким ковром. Пользуясь отсутствием смотрителей, Глеб поднырнул под ограждение и остановился, услышав шаги на лестнице. Директриса музея Сусанна Самуиловна, яркая худощавая дама, осанкой напоминающая царицу Нефертити, важно прошествовала в кабинет. Ее молодой полнотелый провожатый царапнул Глеба взглядом и еще раз обернулся, не успевая за летящим шагом своей патронессы.
– Уважаемый, грамоте обучен? Этот зал закрыт! – прикрикнул он.
Глеб молча кивнул и сделал вид, что уходит. В кабинете Сусанны Самуиловны щелкнул замок. «Лошаки» заперлись на ключ. Чтобы не раздражать музейщиков, Глеб встал за витрину с древним оружием. За пыльными окнами прогрохотал гром, в зале резко стемнело, и первые скупые капли застучали по жестяному карнизу. Глеб всмотрелся в черное зеркало витрины, словно внутри стеклянного кристалла могло остаться последнее отражение Наташи, ее васильковые глаза и молодой блеск губ.
– Небось, думаете, мертвечина, хлам? – раздался над ухом резкий насмешливый голос. – А тут, по этим окопам, точнее раскопам, настоящий фронт проходит!
Глеб оглянулся: на него смотрел Колодяжный, вожак археологической банды, с которым Глеб встретился в Осетии.
– Мы знакомы, – напомнил Глеб. – Я «человек со знаком Сокола». Помните?
Колодяжный раскинул руки, со стороны и искоса глядя на Глеба:
– Сокол мой ясный, да как же я сразу тебя не признал? Слухай, сынку: «Предвестником крушения пятого тайного царства явится человек со знаком Сокола»! Сие говорят хазарские хроники!
Старик невпопад махал руками и покачивался, рискуя свалить музейную витрину, и Глеб запоздало заметил, что его собеседник слегка «навеселе».
– Что это за «тайное царство»? – из вежливости спросил он.
– О, это особые законспирированные структуры, еще более могущественные оттого, что тайные, и еще более тайные в силу своего могущества!
Князь Святослав, человек со знаком Сокола, спас Русь от повальной иудаизации и тем изменил судьбу всего мира и даже планеты! Однако именно его подвиги наиболее старательно замалчиваются. Все знают о деяниях его сына Владимира, не отмеченного ни воинской доблестью, ни аскезой, тем не менее, он признан святым, и годовщины крещения Руси празднуются с неизменной пышностью, а вот о деяниях Князя-Барса вспоминать не принято.
Кстати, у меня завтра доклад, точнее, обкатка темы, давай я тебе пропуск черкану.
Глеб пожал плечами и пошел за Колодяжным по звучно-пустым залам.
Они спустились в музейный подвал по узкой лестнице. В маленьком подвальном помещении Колодяжный зажег свет.
На полках выстроились черепа, каждый со своей биркой и номером. Отдельно в большом ящике-саркофаге лежали разрозненные кости.
– Посмотрите, какая красавица! – Колодяжный снял с полки тонкокостный бело-оливковый череп. – Когда держишь в руках череп красивой женщины, в пальцах начинает покалывать. – Он бережно вернул череп на место и обернулся к Глебу.
– Вот так вся жизнь прошла от сезона к сезону. Вот только эти молчаливые друзья и остались.
Дверь скрипнула, в темный кабинет заглянул щуплый очкарик, похожий на внезапно состарившегося подростка, тот самый, что «воевал» у костра.
– Что, Костенька, забыл что-нибудь? – ласково окликнул его Колодяжный.
– Экран надо взять. Тот, что в зале, кто-то прожег зажигалкой.
Архивный юноша встал на стул и близоруко зашарил на полках. Наконец нашел длинный металлический тубус и ушел.