Хелот из Лангедока
Шрифт:
Он стоял, растрепанный, похожий на галку. Четыре кинжала он держал в левой руке за лезвия. Пятый торчал из спины Эрика.
Наемники бросились к нему. Хелот метнул еще два ножа, поразив Лухту в бедро и левую руку. Остальные навалились на лангедокца. Дракон беспокойно заметался.
– Лохмор, беги! – закричал Хелот.
Зарычав, дракон гигантскими прыжками набросился на солдат. Один из них закричал от боли, когда когти чудовища полоснули его по спине. Второй, тяжелый и сильный, ухватил Хелота за горло и принялся тискать его шею пальцами. От врага исходил сильный дух пива и чеснока. Хелот задыхался. Его
Хелот, задыхаясь, кашляя, сел. Несколько секунд он хватал ртом воздух, потом перевел дыхание и посмотрел на Лохмора слезящимися глазами.
– Спасибо, малыш, – сказал он.
Лохмор ухмыльнулся.
– А с этим что будем делать? – поинтересовался он, опуская одну голову, чтобы заглянуть в лицо плененному солдату.
– Доставим его Лаймерику, пусть допросит. А потом скормим Форайрэ.
– Отлично! – сказали две головы Лохмора одновременно, а третья расплылась в мечтательной улыбке.
Хелот собрал оружие врагов, после чего сделал Лохмору знак выпустить пленника.
– Вставай, – сказал он наемнику. – И без глупостей, иначе я перережу тебе горло.
Пленник встал, злобно посмотрел на дракона, потом перевел взгляд на Хелота.
– Ты не тролль, – сказал он, – и не гном, и не из жителей Леса… Ты похож на человека.
– Я и есть человек, – ответил Хелот. – Учти, мы здесь – самое презренное племя из всех.
Пленный махнул рукой:
– Мне это безразлично. Если ты человек, добей Лухту. Он не выживет после тех ран, которые ты ему нанес. Лучше ему погибнуть от твоей руки, чем быть сожранным.
Хелот посмотрел на валуны. Часть из них была просто мертвыми камнями, но двое или трое уже плотоядно посверкивали сквозь мох красноватыми глазками.
– После того что вы сотворили в Серебряном Лесу, мне не хочется марать об вас руки, – сказал Хелот. – Твоего Лухту все равно съедят. Я не стану тратить время и копать ему могилу.
Иллуги сидел в самой высокой башне замка Аррой. Вокруг него неустанно шастали горностаи, но тролль не обращал на них внимания. Иногда он по рассеянности наступал на хвост какому-нибудь из зверьков, но не замечал и этого, покуда сердитое стрекотание и отвратительный запах нашатыря, испускаемые обиженным горностаем, не выводили его из задумчивости. На трехногом столике, выточенном из березового ствола, в хрустальной чаше, полной родниковой воды, лежал третий глаз Иллуги. День за днем Иллуги наблюдал за тем, как Морган и его головорезы чинят разбой и насилие в Серебряном Лесу.
Когда дверь тихонько скрипнула и вошел Хелот из Лангедока, Иллуги даже не поднял головы. Хелот осторожно сел рядом, заглянул в чашу. Иллуги кивнул ему и подвинулся, чтобы Хелот тоже мог видеть.
И Хелот увидел.
Морган Мэган в своем стареньком потертом плаще сидел на барабане на опушке Серебряного Леса. Несколько солдат, голых по пояс, катили большой замшелый валун. Затем они остановились, и Морган кивнул им. Один из наемников схватил огромный железный шар на цепи, именуемый в иных мирах «утренней звездой», и, ухнув, ударил по валуну. Камень раскрыл огромную пасть и испустил отчаянный вопль. Его глазки начали
– Моррганн…
Морган отвернулся и закричал:
– Да добивай же его, скотина!
Третий удар моргенштерна разнес камень в песок. Глазки погасли, пасть лязгнула в последний раз и развалилась.
Морган обхватил себя руками, как будто ему было холодно.
– Он уничтожает троллей Серебряного Леса, – изумленно сказал Хелот. – Господи, что он задумал?
– Он хочет снести с лица земли мир Аррой, – тусклым голосом отозвался Иллуги. – Посмотри, что он сделал с деревьями.
Стволы серебряных сосен были изрезаны ножами. Светлая смола стекала по коре, заливая корни. Некоторые были уже срублены и лежали вповалку. Некоторые служили опорами для палаток, большинство предназначались для костров. Чистый мягкий мох был изрыт сапогами и колесами повозок. Повсюду бродили солдаты.
Морган Мэган закрыл лицо руками, несколько раз порывисто вздохнул, потом поднял голову и крикнул:
– Где эти черти? Я же велел доставить ко мне все живые валуны! Пошевеливайтесь!
– Его нужно остановить! – сказал Иллуги. – Я не могу больше смотреть на это уничтожение! Может быть, отправить к ним дракона?
– Лохмор не умеет летать, – отозвался Хелот. – Да и дышать огнем он толком еще не научился. Сегодня его чуть не убили.
– Так это вы с Лохмором захватили пленника? – осведомился Иллуги, и Хелот с некоторой гордостью за себя и своего друга-дракона кивнул.
– Лаймерик допросил его чин по чину, – сказал Иллуги. – Где он теперь?
– Заперт в подвале. Дама Имлах хочет испытать на нем новое заклинание и посмотреть, можно ли из дакини сделать хотя бы тролля.
Хелот поднял левую бровь, но от комментария воздержался.
Глава двенадцатая
С сумкой через плечо, с двумя короткими мечами на поясе, вождь Лаймерик шел по Оленьему Лесу, где росли деревья без ветвей и листьев и осока в человеческий рост. Золотистые стволы, похожие на оленьи рога, вырастали из плотного белого мха, который хрустел под ногами и долго еще хранил следы, так что и ступать по нему казалось святотатством.
В сумке зашевелился горностай. Лаймерик дернул завязки, и сразу же наружу высунулся острый нос. Два блестящих черных глаза с любопытством уставились на хозяина. Горностай задвигал носом, встопорщил усы, насторожил круглые белые ушки. Лаймерик погладил его по гладкой шерсти.
– Скоро придем, – сказал он.
Между стволов показалась чья-то фигура. Лаймерик остановился, слегка пригнув голову.
Медленно шла она среди деревьев – высокая по сравнению с женщинами Народа, облаченная в золотые одежды, закутанная в белые меха. Три косы носила она – одна, рассыпавшись по спине, золотила мех ее плаща, две, закрученные бараньими рогами, обрамляли лицо. И когда она остановилась, Лаймерик увидел на ее прекрасном лице слезы.
– Здравствуй, Фейдельм-Из-Радуги, – тихо сказал вождь Народа.