Хевен
Шрифт:
– Пошли, – нетерпеливо поторопила меня Китти. – Уже одиннадцатый час. Я просто падаю. Тебе всю жизнь предстоит смотреть на этот дом, ты поняла?
Как сильно у нее получилась эта фраза.
Часть вторая
Жизнь в Кэндлуике
Глава 12
Новый дом
Китти щелкнула выключателем у двери, и во всем доме зажегся свет. У меня дыхание перехватило от увиденного.
Он был такой чудесный – этот чистый и современный дом. Даже не верилось, что
С первого же мгновения я подумала, что дом принадлежит Китти. Она так начальственно вела себя, так по-хозяйски приказывала Кэлу отнести в полуподвал мое «грязное барахло», что из всего этого я сделала вывод: это ее дом. В доме не было ни одной вещицы, указывавшей на присутствие здесь мужчины, вообще ничего мужского, и это подсказало мне, что хозяйка дома – Китти.
Пока Кэл выполнял ее приказание, Китти ходила и включала дополнительное освещение, словно боялась темноты. Скоро я поняла, что не в этом дело: Китти высматривала брак в покраске.
– Да, конечно, тут лучше, чем в вашей избушке в горах, правда, детка? И куда лучше, чем в этой большой деревне – в Уиннерроу. Я не могла дождаться, когда удеру оттуда.
Скоро на ее миловидное лицо стали находить тучки и она начала жаловаться на рабочих, которые были тут предоставлены сами себе и сделали многое «не так». Китти видела свой дом совсем иначе, чем я, и в ее глазах он вовсе не казался таким чудесным.
– Нет, ты только посмотри, куда они поставили стулья и кресла! А лампы! Все не так! Растолковала же им, куда и что, ну все растолковала, так нет же! Ну, я им все скажу, что о них думаю…
Я старалась понять, что же, на ее взгляд, было «не так», но, на мой взгляд, все было отлично. Китти заметила мое недоумение и снисходительно улыбнулась.
– Ладно, пошли, скажешь мне, как тебе тут. Гостиная у нее была больше всей нашей горной лачуги. Но что меня тут больше всего поразило, так это разноцветный зоопарк, разместившийся в комнате. Везде – на окнах, по углам шкафов, на столах, по сторонам белого ковра, покрывавшего лестницу, – сидели, стояли, лежали животные, служившие вазами или подставками для растений. Морды и фигуры животных украшали рамы картин, лампы, корзины, вазы, стулья.
Растения струились из спин громадных зеленых керамических лягушек с выпученными желтыми глазами и ярко-красными языками. Что-то росло в огромных золотых рыбках с раскрытыми ртами и испуганными зелено-голубыми глазами. Были тут и голубые гуси, белые и желтые утки, пурпурные и розоватые куры в горошек, темно– и светло-коричневые кролики, розовые белки, пурпурные толстые свиньи с прелестными завитками хвостов.
– Пойдем. – Китти схватила меня за руку и потащила на середину этого домашнего зоопарка. – Ты должна рассмотреть все это поближе, чтобы оценить, с каким талантом они сделаны.
Я не находила слов.
– В конце концов, скажи что-нибудь! – потребовала Китти.
– Красиво, –
Китти стояла рядом со мной, как бы желая посмотреть, какими глазами наивная деревенская девчонка взирает на все это великолепие, а я боялась сделать лишний шаг по белому ковру, испачкать который ничего не стоит. Я взглянула на свои поношенные безобразные туфли и сняла их.
Ноги утопали в ворсе, когда я, точно во сне, переходила от одного предмета к другому. Кошки – толстые и худые, крадущиеся и ощетинившиеся. Собаки – сидящие, стоящие, спящие. Слоны и тигры, львы и леопарды, павлины, фазаны, попугаи, совы – умопомрачительная выставка животных.
– Как они тебе, мои творения? Это я сама делала, своими руками. Я обжигала их в громадной печи, есть такая в нашем кружке. И маленькая печь наверху. Я ведь веду кружок по субботам. И с каждого ученика имею по тридцать долларов. А всего регулярно ходят тридцать учеников. Но меня никто из них еще не переплюнул в мастерстве, хотя стараются перегнать учителя. Ты обрати внимание на эти вот красивые гирлянды из цветов. Как они тебе, ничего?
Все еще под впечатлением от увиденного, я только и могла, что кивать в знак согласия. Как же было не восхищаться таким, например, чудом, как карусель с лошадьми, бегущими вокруг белой лампы? И я снова произнесла голосом, полным восхищения:
– Как красиво, все-все.
– Я так и знала, что тебе понравится. – Она брала в руки вещи, на которые я могла не обратить внимания. – Преподавание дает хорошие деньги – только наличные, никаких чеков, никаких налогов. Могла бы иметь в десять раз больше учеников, если бы бросила салон красоты, но я не представляю, как я могу это сделать. Я так хорошо зарабатываю, когда в город приезжают знаменитости и им хочется иметь красивую прическу. Я делаю все – от обесцвечивания, крашения и перманента волос до педикюра. У меня работают восемь девочек, а сама занимаюсь только с особой клиентурой. И я там тысячи этих штук продаю, которые ты видишь вокруг. Клиентам они нравятся, очень даже.
Стоя за моей спиной и скрестив руки на высокой груди, Китти спросила:
– Как думаешь, ты смогла бы так сделать? Смогла бы?
– Нет. Я бы не знала, с чего начать, – честно призналась я.
Вошел Кэл и с явным неудовольствием взглянул на Китти: похоже, ему не нравились ее «творения» либо те часы, которые она тратит на уроки.
– Скажи, разве я не художник, а?
– Да, Китти, настоящий художник.
– А вы ходили в художественную школу?
Китти нахмурилась.
– Есть вещи, которые сидят в тебе от рождения, вот и все. Я наделена этим талантом от рождения. Правильно, дорогой?