Хейсар
Шрифт:
Ульяра рухнула на колени, как подкошенная, и затряслась в беззвучных рыданиях.
Благосклонно кивнув Бельварду, граф Ильмар подал корпус вперед и вперил взгляд в коленопреклоненную девицу:
— Передай своему свояку, что деньги значения не имеют. И что мой с… что его помощник приступит к выполнению своих обязанностей уже сегодня ночью…
«Умрет… Обязательно…» — усмехнулась капля. И у слуги Двуликого исчезла правая рука!
— Н — нет! Не так… — с трудом ворочая непослушными губами, пробормотал Бельвард. —
Рука вернулась на место. Потом возле колеса появился он, Бельвард, и, зачем-то проверив, как привязано запястье Бездушного, крутанул в руке топор…
— Да!!! Именно так!!! — восхищенно воскликнул юноша. И закусил губу, увидев, что эшафот куда-то исчез, а капля, дрогнув, снова изменила форму. На этот раз превратившись в тонкую женскую кисть, сжимающую арбалетный болт!
— И она… тож — же… у — умрет… — поняв намек, пообещал он. — Т — только на — а-амного м — медленнее и ба — а-алезненнее, чем он…
— Ваша милость, просыпайтесь! Ну же!!! — Несмолкающие причитания, раздающи еся прямо над ухом, заставили Бельварда открыть глаза.
Белое пятно перед левым оказалось подушкой. А черное, клубящееся нечто перед правым…
«Правого глаза у меня нет…» — невесть в который раз за сутки угрюмо подумал он и заскрипел зубами.
— Ваша милость, там… кажется… ваша маменька приехала… — выдохнул Ясс. — И… это… кажется, она… э — э-э… знает…
— Где она? — перепуганно спросил юноша и торопливо откинул в сторону одеяло.
Ответа не потребовалось: входная дверь распахнулась от могучего удара Мельена Бера, и Бельвард, услышав гневный вопль своей матери, обреченно закрыл единственный глаз.
— Ясс, ты — труп!!!
— Ваша светлость, я…
Коротко свистнула сталь, забулькало горло, перехваченное молниеносным ударом, — и Бельвард, догадавшись, что означает это бульканье, взвыл чуть ли не на всю Ремесленную Слободу:
— Маменька, он не виноват!!!
Графиня Марзия Увераш не обратила на его слова никакого внимания:
— Мельен?
— Да, ваша светлость?
— Выброси падаль на улицу…
Еще до того, как прозвучало последнее слово, могучая длань Бера вцепилась в нагрудник бьющегося в агонии тела и одним движением метнула его в окно.
— Кресло!
Дверь грохнула еще дважды, потом зашелестела сминаемая ткань, и к плечу Бельварда прикоснулась холодная, как лед, рука:
— Рассказывай!
— Она возвращалась из дворца… — обреченно выдохнул он. — Одна… Когда двое Серых затеяли свару прямо посередине Дворцовой, карета остановилась…
— Дальше!
— Мы выстрелили… Конюх и один хейсар умерли сразу… Второго — задело… Она — увернулась…
— Что, сидела на переднем диване? — язвительно поинтересовалась мать.
— В карету стреляли сразу трое… — угрюмо буркнул Бельвард. — Вдоль обоих диванов и по центру кареты… Все трое —
— Что дальше?
— Горец, раненный в плечо, рубился как Барс [49] . И, если бы не Ясс… — тут юноша с трудом удержался от стона, — он добил бы и меня!
49
Снежный Барс — Бастарз.
Мать скрипнула зубами и прошипела:
— Ясс отвечал за тебя головой! Но не уберег…
— Он не Бог — Воин: когда она ударила меня болтом, он добивал хейсара! А если бы и не добивал, то…
— Она? Ты сказал «она»?!
— Да, она! — оторвав голову от подушки и открыв глаз, рявкнул Бельвард. — Баронесса Мэйнария д’Атерн! Гард’эйт Крома по прозвищу Меченый! Или, если вам больше нравится именовать ее по — другому, подстилка Бездушного!!!
Пока он выплескивал наружу сжигающую его злость, Марзия Увераш кусала губы. А когда он замолк — зашипела:
— Ясс… ее… добил?
— Нет, не успел — к карете уже подбегал патруль…
— Ты хочешь сказать, что она жива и здорова?!
— Да…
— Значит, так, Бездушный — твой: делай с ним все что хочешь! А ее привези мне! Целой и невредимой! Ясно?
— Маменька, я…
— ЕЕ — МНЕ!!! ЦЕЛОЙ И НЕВРЕДИМОЙ!!! ЯСНО?!
Услышав в голосе матери нотки, которых боялся даже отец, Бельвард мгновенно оказался на ногах и сложился в поясном поклоне:
— Да, маменька, ясно!
— А теперь, КОГДА МЫ ДОГОВОРИЛИСЬ, расскажи-ка мне, как отреагировали Серые на потерю целой пятерки…
Глава 7 — Мэйнария д’Атерн
…Услышав жуткий скрежет зубов, я испуганно открыла глаза, увидела перед собой лицо Крома и ужаснулась: на его скулах перекатывались желваки, на лбу и крыльях носа серебрились капельки пота, а на шее вздувались темные, почти черные, змеи жил!
Сообразив, что ему снится какой-то кошмар, я торопливо приподнялась на локте, дотронулась до его плеча и тихонечко прошептала:
— Это сон! Сон, слышишь? Просыпайся!!!
Пальцы Меченого судорожно сжали край одеяла и побелели от напряжения, а с губ сорвался жуткий, клокочущий рык!
— Кром! Это сон! Сон, слышишь? — перепуганно заорала я и изо всех сил дернула его за ворот нижней рубашки.
Напряженное, как канат осадной машины, тело вздрогнуло, и я утонула во взгляде, в котором плескалось безумие.
Я переборола свой страх, заставила себя улыбнуться, набрала в грудь воздуха, чтобы сказ ать ему что-нибудь успокаивающее и… вдруг оказалась в его объятиях майягарда: