Хейсар
Шрифт:
Вчитываться в правила Ансельм не стал — закусил губу и мысленно застонал: он, читавший этот труд не один десяток раз, умудрился не заметить подсказки для тех, кто умеет читать между строк:
«ОБЛАДАЮТ СВОБОДОЙ ВОЛИ!!!»
Сглотнув подкативший к горлу комок, глава Ордена Вседержителя торопливо перемотал свиток до шестнадцатого, заключительного, Слова и потрясенно вчитался в последние строчки:
«Путь к Власти изначально несправедлив: у каждого вступающего на него разные начальные условия и разные возможности.
«Слава тебе, Вседержитель… — повернувшись к статуе Бога — Отца, привычно подумал он. — Я прозрел…»
Ворвавшийся в комнату порыв ветра взметнул занавеску, и глаза статуи отразили солнечный луч.
Ансельм нахмурился, огляделся по сторонам в поисках брата Магнуса, потом сообразил, что это НАСТОЯЩЕЕ знамение, арбалетным болтом слетел с кровати и, как был, в одной рубашке и босой, упал на колени:
— Если Власть — это удел сильных, а сильные — это те, кто в состоянии пользоваться ЛЮБЫМ оружием и не оглядываться на правила, значит…
Бог — Отец снова сверкнул глазами. На этот раз — недовольно.
Ансельм перепуганно зажмурился и все-таки сформулировал все не дававшийся вывод:
— Значит, единственная сила, отвечающая этим условиям, — это Орден! Ибо лишь у нас есть братья — надзирающие, способные лишать людей свободы воли!!!
…К моменту, когда брат Бенор впустил в опочивальню иерархов, боль в недостаточно хорошо заживших ранах и разбитых при падении на пол коленях стала почти невыносимой. Однако в душе Ансельма си ял Истинный Свет.
Видимо, это было видно и со стороны, так как вместо того, чтобы поздороваться и сесть вокруг стола, и Рон, и Дайтер опустились на колени и взглядами попросили благословения!
Движение руки, осеняющей животворящим кругом, всегда казавшееся монаху пустым и никому не нужным, на этот раз ощущалось совсем по — другому: весомым, правильным и каким-то чистым. Поэтому, осенив обоих иерархов, он повернулся к статуе, искренне, вкладывая душу в каждое слово, прочитал «Благодарствие». И слегка расстроился, не увидев нового знамения.
Впрочем, тепло от предыдущего все еще согревало сердце, и поэтому, закончив читать молитву, он поудобнее устроился на подушках и жестом предложил иерархам занять места за столом.
Первым сел, конечно же, Рон. И, дождавшись разрешения говорить, мрачно вздохнул:
— Как вы и предполагали, подстрелить Латирдана в пути не представилось возможности: понять, кто из двух сотен хейсаров, передвигающихся одвуконь, является королем, оказалось практически невозможным…
— Значит, он уже в Шаргайле? — на всякий случай уточнил Ансельм.
— Вот — вот прибудет, ваше преподобие…
— А брат Годрим?
— Добрался. Еще утром. Но… э — э-э… в Карават: все дороги и тропы, веду…
— …перекрыты. Не трать мое время и не повторяй того, что уже говорил!
— Простите, ваше преподобие! — извинился Рон и тут же продолжил: — Несмотря на эту неудачу, я распорядился подготовить на дороге еще несколько схронов, дабы, в случае чего, иметь возможность воспользоваться ими в том случае, если…
— Если что-то не сработает в Шаргайле… — нетерпеливо перебил его Ансельм. — Дальше!
— Думаю, с приездом Неддара поиски жены Ваги станут еще активнее, и…
— Без общих слов!
— Стрелки на позициях. В двух схронах из пяти подготовленных…
— Нашли? — нахмурился глава Ордена.
— Да, ваше преподобие: хейсары как с цепи сорвались! Может, дать стрелкам еще день — два?
Ансельм отрицательно мотнул головой:
— Нет, не надо: вероятность того, что Латирдан проедет достаточно близко к этим вашим схронам, не так уж и велика, поэтому дайте девке сбежать, как только Годрим закончит с ней работать…
— Хорошо…
Свет, сиявший в душе Ансельма, внезапно померк:
— Что хорошего?! Хорошо было бы, если бы вы выкрали еще и детей!!!
Брат Рон согласно кивнул и начертал отвращающий знак:
— Видимо, на Аттарков смотрел не только Бастарз, но и Двуликий: оказалось, что людей Юлая положил какой-то Бездушный…
— Кто — о-о?! Бездушный?! — вскочив на ноги, воскликнул брат Дайтер и тут же виновато опустил голову: — Простите, ваше преподобие, не сдержался…
Кроме чувства вины, в голосе иерарха прозвучало торжество, поэтому вместо того, чтобы разозлиться, Ансельм ограничился тем, что вопросительно изогнул бровь:
— Говори!
Монах облизал пересохшие губы и по — мальчишески ухмыльнулся:
— Брат Рон поручил мне разобраться, насколько сильно обижены Кейвази. И поискать недовольных среди Голонов и Уверашей… Так вот, с первыми — глухо: чтобы задобрить барона Дамира, Латирдан предложил ему должность королевского казначея…
Ансельм мрачно хмыкнул: решение, принятое Вейнарским Львом, было идеальным: предложение войти во Внутренний Круг превращало взбешенного отца в преданного союзника и заставляло его использовать свои таланты на благо королевства.
Брат Рон пришел к такому же выводу, так как нахмурился и захрустел костяшками пальцев:
— М — да — а-а… Лучшего казначея в Вейнаре не найти…
— Именно! — воскликнул Дайтер. — Поэтому я не стал тратить время на поиски подходов к барону Дамиру, а сосредоточился на Голонах и Уверашах. Попытка пообщаться с первыми ни к чему хорошему пока не привела, а вот вторые…
— Не тяни!!! — рявкнул Ансельм.
— Графиня Марзия слегка повредилась в рассудке! — затараторил иерарх. — Она одержима идеей отомстить за смерть своих сыновей — Валена и Миддара. У моего человека есть основания считать, что смерть Карваля Голона, главы гильдии Охранников Вейнара — дело рук нанятых ею убийц…