Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии
Шрифт:
Стены гостиной были выкрашены в мрачный темно-зеленый цвет. Кушетка, чайный столик со стопкой вырезанных из газет бланков конных скачек и два стула явно знавали лучшие времена.
Центром гостиной был черно-белый телевизор в деревянном корпусе на резных ножках.
– Видишь, что у меня есть? – спросила она, подойдя к нему, и объяснила, что сын Эрик подарил его в день ее рождения. Он хотел купить ей цветной телевизор, но она категорически отказалась, не желая, чтобы он тратил свои деньги на такую ерунду. – Цветной телевизор – это просто глупость. Если я захочу увидеть цвета, я просто
Телевизор был покрыт большой кружевной салфеткой, а на ней аккуратно расставлены фотографии в простых рамках. Мэри показала на свадебные фотографии Баррона и Мэрилин, Эрика и Пэт. Затем взяла одну фотографию и сказала:
– А это мы с Маком, когда поженились. – Прижав фото к груди, она призналась, что очень по нему тоскует, и рассказала, что когда-то у нее должны были родиться близнецы, но… случился выкидыш. – И я потеряла своих малышей, – грустно проговорила она.
Триш услышала это в первый раз. Видимо, в семье предпочитали не говорить об этой трагедии.
– Я не знала, – смущенно сказала она.
– Ничего, ведь это было так давно.
Она поставила фотографию на телевизор и взяла другую.
– А это вы с Ники, вскоре после вашей свадьбы. Какой красивой парой вы были, дорогая!
Триш Хилтон рассматривала фото, мысленно возвращаясь в то особенное время.
– Господи! – воскликнула она. – Кажется, с тех пор прошла целая жизнь! Какой Ники здесь красивый, правда?
– Он и сейчас хорош собою, – суховато сказала Мэри и вернула фото на место. – Как видишь, у меня здесь фото всех моих внуков, которых я просто обожаю! – Она показала на стены, увешанные фотографиями смеющихся малышей, и каждого назвала по имени, будто демонстрируя хорошую память. Каждый новый внук доставлял ей радость и счастье, сказала она и снова подошла к телевизору. – А здесь ты видишь всех, кого я любила, – с гордостью сказала она.
Триш обратила внимание, что среди этих снимков не было портрета одного члена семьи – Конрада, но ничего не сказала.
Кое-кто из знакомых Мэри считали, что Конрад Хилтон мог бы больше сделать для своей бывшей жены. Разумеется, они исходили из того, что к 1966 году его состояние насчитывало порядка ста миллионов, так что он мог обеспечить Мэри Саксон более благополучную жизнь. Естественно, им казалось несправедливым, что он живет в роскошном поместье, тогда как Мэри ютится в скромной дешевой квартирке. Но он не помогал ей не потому, что до сих пор таил обиду за ее измену. Просто он заработал свое состояние тяжелым и упорным трудом и не собирался делиться им даже с сыновьями, не говоря уже о бывших женах.
Впрочем, Мэри Саксон никогда не просила денег у Конрада.
– Мальчики давали ей все, что она хотела, – рассказывала одна из ее невесток, Пэт Хилтон. – Если ей что-то было нужно, она звонила сыновьям, но речь никогда не шла о деньгах, а о каких-то необходимых вещах. Помню, однажды ей понадобился кондиционер, и она позвонила Ники. Он приехал и установил его. Мальчики заботились о ней, да и мы, их жены. – Однако больше всех проявлял к ней внимание Ники, который был очень к ней привязан. «Она никогда ничего не просила, – сказал один из ее родственников. – Ники сам заботился о ней, потому что
– Она была не совсем обычной матерью, – рассказывала о ней Триш. – Любила ездить на скачки, играть в карты и в кости, ценила хорошую шутку. Не знаю, какой она была в молодости, но в старости она была замечательной женщиной. Порой мне хотелось спросить ее, изменила бы она что-нибудь, если бы ей пришлось начать жизнь заново? Но я так и не решилась причинить ей боль таким вопросом. Нас связывали очень близкие отношения. Я любила ее.
Глава 10
«Все будет хорошо, брат»
Роковым воскресным утром 20 ноября 1966 года Мэри Саксон позвонила Триш Хилтон. Ники только что ушел играть в гольф, поэтому к телефону подошла Триш.
– Со мной что-то не то, Триш, – сказала Мэри. – У меня ужасные боли.
Встревоженная Триш велела ей немедленно лечь в постель.
– Я сейчас приеду, – сказала он, хватая на бегу пальто и шляпку.
Приехав к дому Мэри, Триш увидела, что дверь распахнута. Она нерешительно вошла и огляделась, надеясь увидеть Мэри на кушетке. Сердце у нее замерло – Мэри там не было. Триш увидела ее в другой комнате. Мэри сидела на диване и смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом.
– Боже, что с вами? – спросила она свекровь.
Та ничего не ответила, только покачала головой. Триш бросилась в кухню к телефону и вызвала скорую помощь.
«Скорая» приехала только через четверть часа. Уложив больную на носилки, санитары накрыли ее белой простыней.
– Нет, эту руку оставьте! – тихо сказала она и взяла Триш за руку. – Скажи моим мальчикам, что я их люблю, – прошептала она. – Ты сделаешь это для меня?
Триш со слезами обещала выполнить просьбу Мэри. Мэри кивнула и слабо улыбнулась. Санитары поместили ее в машину. Когда дверцы машины закрывались, она помахала на прощание своей невестке.
Едва сдерживая слезы, Триш последовала за «скорой» в больницу Святого Джона в Санта-Монике. Через полчаса в приемную вышел доктор и спросил кого-нибудь из родственников Мэри Саксон. Он был явно расстроен. Триш подняла руку и вышла вперед.
– Я ее невестка. С ней все в порядке? Я могу забрать ее домой?
– К сожалению, у вашей свекрови случился тяжелый сердечный приступ, – сказал доктор.
– Но она выздоровеет? – спросила Триш.
Он покачал головой:
– Мне очень жаль, мэм, но мы думаем, она не переживет эту ночь.
– Как?! – не веря своим ушам, проговорила Триш, едва устояв на ногах. – Но это невозможно! Еще вчера она прекрасно себя чувствовала. Мы с ней ездили в магазин, и она прекрасно себя чувствовала!
Триш стала звонить родственникам, чтобы сообщить страшную весть. Первым делом она дозвонилась до Ники в «Бель-Эйр Кантри Клаб». Стараясь не напугать его, она сказала, что его мать попала в больницу, поэтому ему нужно поскорее приехать. Затем сообщила об этом Баррону, который был дома с Мэрилин. Наконец, она позвонила в Хьюстон Эрику и Пэт. Поскольку ему было далеко ехать, она сказала ему все, как есть: его мать перенесла тяжелый сердечный приступ и вряд ли доживет до утра. Он разрыдался и попросил держать его в курсе.