Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии
Шрифт:
– А как, по-твоему, я ним поступаю? – нахмурясь, поинтересовался Конрад.
– Ну, я имею в виду эту сделку с TWA… Она ведь не отменена, да?.. Я хочу сказать. – Триш осеклась, и Конрад с невозмутимым лицом ждал, когда она придет в себя.
Затем она сказала, что это слияние кажется ей плохой идеей, что Ники очень тяжело это переживает.
– Но как эта сделка касается тебя, Триш? – Он с любопытством смотрел на нее, будто действительно хотел это понять.
Ники – ее муж, объяснила Триш, следовательно, все, что беспокоит ее мужа, волнует и ее. «В этом вся его жизнь!» – подчеркнула она.
– Ну, лично я далеко в этом
– Почему?
– Да потому что мы с тобой никогда не говорили о делах, и не думаю, что сейчас стоит это делать.
– Но…
– Прошу тебя. Я не хотел тебя обидеть, просто старался быть откровенным.
– Но. Я.
– Я очень люблю своего сына, – продолжал он. – И могу тебя заверить, что позабочусь о нем, как всегда заботился о своих сыновьях. А теперь. – Он встал. – Мне было очень приятно видеть тебя, дорогая. – Он поцеловал ее в щеку и взял ее руки в свои. – Уверен, ты сама найдешь выход, не так ли? Передай от меня теплый привет вашим разбойникам.
И Конрад всем своим видом дал понять, что встреча окончена.
– Нет, подождите! – Триш собрала все свое самообладание. Разговор прошел совсем не так, как она думала, и она хотела повернуть его по-своему. – Я думаю только о вашем сыне. Я люблю его, ради него сделаю все что угодно и очень тревожусь за его состояние!
Конрад бесстрастно слушал ее. Он считал, что бизнес есть бизнес и никак не связан с чьими-либо проблемами, даже семейными.
– Ну, так мы закончили, дорогая? – спросил он. – Или тебе есть еще что сказать? – Глядя на нее с терпеливой улыбкой, он выждал несколько секунд.
– Нет, – сдалась она. – Я сказала все, что хотела.
– Хорошо, – сказал Конрад, улыбнулся, кивнул ей и вышел, оставив ее одну в гостиной.
Через минуту вошел Хьюго Менц.
– Вы позволите проводить вас? – спросил он с заметным немецким акцентом.
Он повел Триш через анфилады комнат к массивным парадным дверям. Триш вышла наружу и обернулась, чтобы попрощаться с ним. Но не успела она произнести и слова, как дворецкий со стуком закрыл за ней двери.
Глава 8
Ники думает судиться со своей семьей
9 мая 1967 года сделка между TWA и «Хилтон интернейшнл» была совершена. Это означало, что Ники потерял свой пост. TWA предложила ему должность члена правления директоров с весьма ограниченным кругом обязанностей. В то же время Конрад по-прежнему оставался президентом корпорации «Отели Хилтон», а Баррон – главой отечественного отделения. Баррон ставил себе поистине головокружительные цели. В речи, произнесенной в мае 1967 года перед Американским астрономическим обществом в Далласе, он рассказывал о задуманном им отеле, который назвал «Лунный Хилтон» – отеле в сто номеров, сооруженном под поверхностном слоем почвы на Луне. «Почти во всех отношениях он будет таким же, как наземный «Хилтон». Как бы это ни казалось невероятным, он говорил почти всерьез. «Послушайте, у моего отца в 1940-х и 1950-х годах рождалось много идей, которые казались людям просто дикими, – объяснял он. – А сегодня эти идеи стали привычными и применяются по всему земному шару. Мы, Хилтоны, мыслим масштабно. Это всегда было нашим преимуществом».
Тогда как Баррон позволял себе самые дерзкие планы, Ники чувствовал
– Мы узнали, что Ники собирается возбудить дело против Баррона, обвинив его в том, что он настроил Конрада против него, Ники, – рассказывал давний поверенный Конрада Майрон Харпол. – Это должно было быть дело против Баррона, возможно, и Конрада, а скорее всего, против всей фирмы. Он уже разговаривал с влиятельными адвокатами, которые, конечно, держали нас в курсе относительно его намерений. Если бы он действительно возбудил это дело, это стало бы полной катастрофой и для семьи, и для компании. Баррон с Конрадом стремились любой ценой избежать этого, но прекрасно понимали ужасное состояние Ники. Невозможно было сказать, на что он пойдет.
Друзья Ники пытались отговорить его от этой мысли, предполагая, что судебный процесс только все ухудшит.
– Отец и брат дали тебе шанс проявить себя, – однажды в пылу спора заявил ему Стюарт Армстронг. – Ты представляешь, какие громадные деньги они тебе доверили, назначив тебя руководителем международного отделения? Сотни миллионов! А ты подвел их, пренебрег их доверием! Так будь же мужчиной, Ник! Научись отвечать за свои поступки.
Неудивительно, что Ники смотрел на ситуацию совершенно иначе.
– Я начал пить и принимать наркотики только после того, как они выхватили у меня компанию! – оправдывался он.
– Извини, но, если помнишь, я был рядом и все видел, – возразил его старый друг. – Так что не городи ерунду. Могу тебя уверить, что если ты подашь на свою семью в суд, то потеряешь все, абсолютно все!
– А я тебе скажу, что мне уже нечего терять. Я до пепла сожгу весь их мир! – с горечью сказал он. – Добро пожаловать, друг мой, на темную сторону. Потому что сейчас мы смотрим именно на нее.
– Но у тебя семья, жена, двое сыновей! В случае неудачи пострадаешь не только ты один.
Не поддавшись на уговоры друга, через несколько дней Ники назначил встречу с известным в мире шоу-бизнеса адвокатом Артуром Кроули. Они встретились в доме Ники, и адвокат был потрясен его видом. Последний раз они виделись много лет назад, и тогда Ники был юным и беззаботным повесой. Теперь же он выглядел разбитым стариком. Ники заявил, что не остановится, пока не добьется справедливости. «Он чувствовал себя преданным и униженным и совершенно не владел собой, – позднее говорил Кроули. – Я сказал, что, прежде чем затевать процесс, ему необходимо пройти курс лечения в реабилитационном центре и вернуться к нормальной жизни. А там уже мы посмотрим, что можно сделать. Я считал, что в его тогдашнем состоянии он не может вступать в борьбу с родственниками. Он только доказал бы правоту их сомнений в его способности руководить крупным бизнесом». Ники лишь отмахнулся от совета адвоката и заявил, что не отступится.
– Послушай меня, – сказал Артур Кроули. – Время бежит быстро, а жизнь коротка. Так что опомнись и займись собой. Ты же Хилтон, тебе не подобает быть такой развалиной. И я не собираюсь молча смотреть, как ты разрушаешь себя и свою семью, понимаешь, не собираюсь!
– В таком случае проваливай ко всем чертям, – вскричал Ники. – Убирайся вон, слышишь?
Хотя в результате продажи компании Ники получил акции на сотню тысяч долларов, по сравнению с доходами «Хилтон интернейшнл» для него это была незначительная сумма. Однажды вечером он излил свои чувства Норин Нэш, жене своего врача Ли Сигла.