Химера воспитания
Шрифт:
Кроме одного.
Которое будет находиться… в свежевымытом Вами стеклянном графине со свеже-налитой водопроводной водой («Слава доблестным работникам «Горводоканалтреста»!).
Почему так?
А потому что коэффициент преломления солнечных лучей чистой (водопроводной!) водой и бриллиантом «чистой воды» одинаков.
И как бы ретивые и злобные, но при этом – туповатые – злоумышленники ни пялились на Ваш бриллиант сквозь чистейшее стекло графина, изготовленного на заводе «Красный Графинщик», и через налитую в него чистейшую воду производства «Горводоканалтреста», не увидят
При Вашем на то желании мы могли бы еще порассуждать на предмет того, насколько непросто увидеть стоящий на шахматной доске мат в пять ходов, который, согласно условиям шахматной задачи, «белые» ставят противоположным по цвету.
Однако такие рассуждения – только для любителей.
Не только порассуждать, но и шахмат.
Так что от частностей перейдем сразу к общностям.
Таким, которые нас всех объединяют.
Независимо от того, имеем ли мы наследственные сокровища, доставшиеся нам от прабабушки-графини, хранимые нами в стеклянном графине, и умеем ли и любим ли мы играть в шахматы.
Мы – все вместе взятые, и каждый из нас по отдельности – живем в Мире Теней.
Отблесков.
Отсветов.
Отбрасываемых в наш Мир Явлений Миром Сущностей.
Первым это отметил в своем трактате «Государство» Аристокль Афинский, в обиходе называемый: «Платон», – по своему древнегреческому «ник-нейму», которое на русский язык переводится как «Широкие Плечи».
Не вникли люди в идею «Пещеры» Платона.
Во всяком случае, так, как она того заслуживает.
Не оценили ее по достоинству.
А зря.
Ведь, действительно, мы часто, очень часто, слишком часто видим лишь формы, не замечая притаившегося в них содержания.
Явления же предстают перед нами, пряча в себе свои сущности.
Следствия со всех сторон окружают нас.
Утаивая от нас причины.
Не явные.
Но: вызывающие, порождающие, продуцирующие явные следствия.
Трудно, подчас – чрезвычайно трудно – увидеть в явном следствии далеко не явную причину.
Однако «трудно» не означает «невозможно».
Жившие двадцатью восьмью веками ранее нас с Вами, в далекой от нас в пространстве и во времени Древней Индии, навсегда оставшиеся анонимными авторы «Дхармы» выразили с предельной четкостью и ясностью исключительно ценную для каждого человека разумного мысль: «Дорогу осилит идущий».
Не глупыми людьми сказано.
Иначе их мысль уже давно канула бы в Лету, как вода уходит в песок.
Раз этого не случилось, раз и сегодня эта мысль подвигает людей к действию, значит, – что?
Значит, правы таки были авторы «Дхармы»!
Значит, вперед!
От незнания – к Знанию.
От непонимания – к Пониманию.
И пусть Великие Умы Великих Предшественников нам помогают на нашем пути.
Итак, делаем первый шаг.
Ставим вопрос.
Почему у индейцев-ирокезов, маилийцев, балийцев, тробрианцев не было Воспитания?
На первый взгляд, ответ очевиден: потому что они были дикие, примитивные, необразованные, невежественные, нецивилизованные.
Однако первый взгляд слишком часто бывает поверхностным.
Марк Аврелий же, через тьму веков обращаясь к нам, сегодняшним, призывал нас: «Не довольствуйтесь поверхностным взглядом», – поскольку ничего путного при этом не углядеть.
Ни содержания в форме.
Ни сущности в явлении.
Ни причины в следствии.
А надо.
Бы.
Ведь не стыкуется наш, казалось бы, очевидный и несомненный ответ на поставленный вопрос с тем фактом, достоверно установленным непредубежденными исследователями, такими, как Льюис Генри Морган, Бронислав Каспер Малиновский и Клиффорд Гиртц, что у людей, названных нами дикими, примитивными, необразованными, невежественными и нецивилизованными не было ни преступлений, ни наказаний, ни прочих сомнительных «прелестей», прочно вошедших в быт людей, считающих и называющих себя цивилизованными.
Однако сам термин «civilis» означает не что иное, как «гражданский» и «государственный».
Следовательно, Цивилизация – по определению – возникает лишь там, тогда и постольку, где, когда и поскольку возникает Государство.
Заметьте – рабовладельческое.
Ведь все исторически первые государства, без каких бы то ни было исключений, были рабовладельческими.
Начиная с древнейших шумерских городов-государств (Эриду, Урук, Лагаш, Ниппур), сформировавшихся в нижней долине Евфрата на рубеже IV и III тысячелетий до н. э.
А также с:
– Нижнего (IV тысячелетие до н. э.) и Верхнего (ок. 3500 г. до н. э.) Египта;
– Ассирийского царства (XXIV в. до н. э.);
– Вавилона, возникшего в XX в до н. э. в Нижней Месопотамии;
– древнекитайского царства Шань (XIV–XI ст. до н. э.);
– древнеиндийских государств, существовавших во второй половине II тысячелетия – первой половине I тысячелетия в долинах Инда и Ганга.
Не говоря уже о древнегреческих городах-полисах и Римской империи.
Почему?
Почему все они – без каких-бы-то-ни-было исключений – были рабовладельческими?
То, что говорилось и писалось Джоном Локком из Рингтона, Томасом Гоббсом из Малмсбери и Жан-Жаком Руссо из Женевы, а за две тысячи лет до них – Аристиппом из Кирены – о договорном характере образования государств, было продиктовано скорее их стремлением выдать желаемое за действительное, чем «схватыванием» (grasp) действительной сущности сего процесса.
Всем этим достопочтимым мужам и достойным, благородным гражданам своих государств, безусловно, страстно желалось, чтобы и государства, в которых они произрастали, имели бы благородное происхождение.