Химера
Шрифт:
Ладаим приоткрыл дверь, но никого не увидел. Лишь наигранно громкие стоны разносились по верхнему этажу «Золота Сальмены». Лёгкими шагами Лис спустился в главный зал и перешёл в кухонную часть. Кто-то его окликнул, но Крысолов не остановился и выпорхнул в вечерние переулки у набережной.
Скоро стражники смогут оторвать губы от тел блудниц из «Шёлка» и поймут, что светозарный отец мёртв. Они легко догадаются, кто убил его, но Ладаим не переживал. Никто в Басселе не будет долго скорбеть о пришлом жреце из-за Жемчужного моря, никто не захочет выяснять, откуда взялся молчаливый тивалиец в «Багровом
Самого Ладаима теперь ждала неплохая награда от Гадюки, крепкое вино с жирным куском говядины в какой-нибудь таверне и крепкий сон на делянке Биальда и Марвы. Сон в ожидании новостей от Вариона, чья ошибка в деле Броспего могла положить конец всей его лисьей идиллии.
С иным заказом Крысолов бы обошёлся иначе, не стал бы подставлять под удар весь «Багровый Шёлк». В конце концов, не мог же он так подвести Химеру. Оставалось надеяться, что и Химера не подведёт его.
Глава 11. Я ведь красивая?
«Нельзя недооценивать материнскую любовь. Я знавал много мстительных родителей. Злые отцы готовы на многое, чтобы защитить детей, но матери способны на куда большее». Камил Нодемарский, «Записки о покорении Севера».
Вийм не обманул. Ещё спозаранку, едва позавтракав, они с Химерой навестили местного охотника, который с радостью обменял звонкие монеты на куски свежей оленины, и отправились в путь.
Дождь норовил зарядить на весь день, но так и не решался. Телега вновь скрипела по знакомой уже дороге меж Астарой и перелесками, где зелёные сосны, словно караульные, возвышались над облетающими кронами дубов, ясеней и вязов. Пусть погода старательно навевала тоску, предвкушение встречи в Серой Пристани не давало Вариону впасть в уныние.
Вийм явно боролся с желанием навязать очередной неудобный разговор, но ограничивался лишь редкими шутками и предложениями устроить привал. Химера соглашался неохотно. Слишком ему не терпелось увидеться с Ингасом.
— Далеко ещё до Пристани? — в который раз спросил Варион.
— Вёрст десять, наверное, — ответил Вийм. — Тебя чего туда так тянет? С магом отцовским подружился?
— Ты давно его знаешь? — решил узнать Химера.
— Несколько лет. Отец где-то нашёл его, как мама заболела, — сын Бертольда замолчал, поддавшись горьким воспоминаниям.
— И как, он тебе показался сильным магом?
— Уж не знаю, насколько он маме помог, но до конца того года она дотянула. У тебя с ним какое дело?
— Да так, — Химера загадочно улыбнулся. — Девицу помогает мне одну вернуть.
— Влюбился что ли? — Вийм хрипло засмеялся. — Ну, пожалуйста, лишь бы не в сестрицу мою.
Варион оживился, завидев вдалеке домишки Серой Пристани. Дождь уже во всю накрапывал, когда повозка подкатилась к хижине ворожея. На этот раз Ингас копошился вокруг куста шиповника прямо перед домом и сразу заметил гостей.
— А вот и мои новые друзья! — неискренне поприветствовал их маг. — Как дорога сегодня? Рано выехали?
— Дорога подсохла, но, чую, ненадолго, — Вийм соскочил с козел и радостно
— Так у тебя вон какой охранник, — ворожей подмигнул Химере. — Уже мечом обзавёлся.
Варион помахал в ответ. Его слегка настораживало то, что никакие из описанных Бертольдом опасностей на дороге не встретились.
— Вы, наверное, голодные, — продолжал Ингас. — Хозяин из меня такой себе, но чем-нибудь накормлю.
— Мы всё же торопимся, — ответил Химера. — Как там моя просьба? Успели?
— Ну, раз так, пойдём поговорим, — маг враз помрачнел. — Вийм, дружище, останься пока здесь. Мы наедине поворкуем немного.
Сын Бертольда угрюмо поднял глаза к небу, откуда падали всё большие капли, но спорить не стал.
Ингас провёл Химеру в своё жилище. Домик словно стал просторнее за последний день: на стеллажах осталось меньше утвари, а непристойные свитки со статуэтками и вовсе пропали. Стол маг вытащил на середину комнаты. На нём, окружённое склянками и вырезанными прямо по дереву символами, лежало ожерелье Лейны Броспего.
— Как успехи? — торопливо произнёс Варион.
— Ты знаешь, я всю ночь просидел над этой штукой, изучал знаки, пытался найти следы чар, — Ингас заложил руки за спину и слонялся по комнате. — Давай начистоту. Что вообще происходит? Только не надо бреда про трагичную любовь. Врождённые маги правят целой Годаранской империей, заседают при царе Соттории и строят крепости в Гаальте. Они не спорят за девок с каким-то простолюдином.
— Что тебя смущает?
— Да тут одного серебра в этом ожерелье хватит, чтобы трижды выкупить всю таверну Бертольда! — маг всплеснул руками и, не моргая, уставился на Химеру. — Про магию я и вовсе молчу! Да, я и сам использовал кровь. Коровью и свиную. Я ей лечил здоровых животных, заклинал посевы от жуков. А тут кровь явно человечья и такой силы чары, что я обжёгся, когда её изучал. Кто ты такой, а? Во что меня втянуть пытаешься?
— Ты сам-то кто такой? — парировал Варион. — Сидишь в пустой деревне, в глуши, вместо того чтобы перебраться в город.
— Мои дела тебя не должны волновать. Я уже говорил, что в городе мне не место, пока Далёкая Звезда не приучит вас уважать любых магов. Бывал я в таком городе. В Баланоше меня только дерьмом поливали жрецы и святоши, а потом бежали за помощью, когда даже сто молитв не помогали от кровавого поноса.
— Тогда я свои дела тоже при себе оставлю, — заключил Химера. — Тебе надо только сказать мне, как найти этого мага. Я же обещал хорошо заплатить.
— Походом в Липы тут не отделаешься.
— И не собирался. Если поможешь — оставь ожерелье себе, — Варион улыбнулся при виде недоумения на лице ворожея. — Что? Ты же сам сказал, серебра тут много.
— Как же мне это всё не нравится, — бормотал Ингас уже не так уверенно. Жадность брала своё. — Ладно, попробую. Есть один способ, но он мерзкий.
— Я уже на всё готов, — признался Химера.
— В общем, на ожерелье сильная защита, — маг бережно поднял украшение Лейны обеими руками. — Как я понимаю, твой недруг мог его отслеживать с помощью этих чар. Пока он был рядом, магия становилась сильнее и защищала того, на ком был этот амулет.