Химеры в саду наслаждений
Шрифт:
— Хорошо-хорошо… У меня как раз есть на примете довольно крупное высокоствольное деревце. Я его куплю. Правда, оно…
— О расходах и вознаграждении не волнуйтесь.
— Благодарю.
— Можете заняться своей текущей работой.
Именно так — из-за цветущей ширмы — Вольф Бреннер получал указания, так узнавал о пожеланиях владельца сада. В остальное время Вольф общался с владельцем сада виртуально. Это была в основном электронная связь. Разговоры по телефону — иногда.
Странный голос, больше похожий
Совершенно фантастическое предположение об отсутствии тела и присутствии лишь голоса, впрочем, не казалось столь фантастичным в столь удивительном саду. Сад жил сам по себе — благодаря чудесам автоматики и словно бы в отсутствие хозяина.
Да, без преувеличения можно сказать: система микроклимата, созданная Бреннером, воистину была настоящим шедевром.
ГЛАВА 29
— Потрясающая информация, босс!
— Как всегда, преувеличиваете, Стэплтон?
— Нет, ну точно! — сдержанно-радостно, правда, стараясь не слишком ликовать, доложила детективу его помощница. — Нечто довольно любопытное…
— Я — весь внимание!
Филонов слушал Арину, как всегда, безучастно наблюдая за окном сцены дворовой жизни, разворачивающиеся возле мусорного контейнера. Кошки, голуби, бомж с портфелем и зонтиком… «Все как всегда», — было написано на его лице.
— Так вот почему в доме нет зеркал… — пробормотал Дамиан, когда Стэплтон наконец закончила свой доклад.
— Ага… Совсем как в жилище у вампира. Правда, потрясающе?
— Что ж… То, что вам удалось выяснить, довольно любопытно, — согласился Дамиан.
— Любопытно? Всего лишь «любопытно»?!
Возмущение Стэплтон понять было нетрудно.
На самом деле информация о таинственном «саде наслаждений», добытая Ариной с помощью сиделки Цветковой, была воистину обескураживающей. Однако Филонову волей-неволей приходилось все-таки блюсти свой имидж бесстрастного детектива и сдерживать эмоции.
— Кстати! Попросите непременно сиделку Цветкову поискать в доме какие-нибудь следы прошлого.
— Что-что?
— Старые фотографии, письма. Возможно, кассеты с любительскими съемками…
— Ох, ну только что летать меня не заставляете!
*
Между тем работа в котловане шла своим чередом. Изо дня в день. Фронт работ действительно был огромным.
И каждый день сюда приезжала молодая беременная женщина. Окруженная свитой телохранителей, она подходила к краю котлована и подолгу стояла у обрыва, наблюдая за следопытами, копошащимися на дне ямы. Менялись только фасоны шуб, в которые она была одета. Постоянство же, с которым она появлялась у котлована, было просто удивительным. Такой дочерней преданности Дамиану видеть прежде не доводилось. Молодой беременной женщиной была приемная дочь магната и миллиардера Бориса Павловича — Сковородина Аня.
*
Молодая кокосовая пальмочка — желтые черенки, проросшие
Мало того!
Неожиданно в неположенный срок великолепный клеродендрум сбросил свою листву. Всю, до единого листика!
Листья бугенвиллеи тоже вдруг пожелтели.
А японская камелия чахла и чахла… Как при слишком влажном содержании. Но режим содержания был идеальным!
С садом творилось что-то невообразимое. Бреннер просто не успевал выкидывать желтые листья. И действительно не знал, что и думать…
Правда, некое неясное подозрение все же посетило Вольфа Бреннера. Но пока оно еще не оформилось в определенную мысль. Дело в том, что садовник, конечно же, слышал об особых случаях, когда растения не могут ужиться с человеком. И он, чувствовавший и понимавший цветы, как никто, безусловно, допускал такую возможность.
Но все же, много общаясь с растениями, Бреннер никогда прежде не сталкивался с подобным случаем. Вольф не мог припомнить, когда еще столь определенным — трагическим! — образом цветы реагировали не на влажность или сухость воздуха, не на воду, климат или почву, а на контактирующего с ними человека.
*
— Вот. Это все, босс, что удалось нашей Алле Степановне Цветковой раздобыть в таинственном доме!
— Вы полагаете, Стэплтон, это и есть следы прошлого? — Дамиан осторожно взял в руки фотоальбом. Точнее сказать, портфолио. — И все?
— Что значит «и все»?!
— То и значит.
— Да вы просто задались целью меня третировать! — возмутилась Арина. — В цивилизованном обществе я бы уже давно подала на вас в суд за дискриминацию по половому признаку…
— В цивилизованном обществе, Стэплтон? Успокойтесь. Мне кажется, мы в каком-то другом обществе. Затрудняюсь, правда, классифицировать, в каком именно.
— Вот и скажите спасибо, что в другом. А то я бы вчинила вам судебный иск — и уже выиграла процесс!
— Вот спасибо, что не засудили…
— Кстати! — уже с трудом сдерживая улыбку самодовольства, заметила Арина.
Она явно приберегла самое сногсшибательное известие на конец беседы.
— Что-то еще?
— Цветкова согласилась постоянно держать при себе видеокамеру!
— Правда?
— И разместить в «саду наслаждений» нашу аппаратуру Цветкова тоже согласилась.
— Отлично! — не удержался все-таки от похвалы Филонов.
*
Это были портфолио. Подборка профессионально сделанных фотопортретов. Прекрасная юная девушка — загорелая, веселая… на мотоцикле… на пляже… на улице Парижа…
Филонов переворачивал страницы, качая головой. Удивительная красавица!
На одном из снимков, где на сцене рядком выстроились три девушки в купальниках, Филонов разглядел при укрупнении нечто, что его чрезвычайно заинтересовало. Это были слова, начертанные на заднике сцены, — «Мисс Совершенство-89».